Режим черной магии

Дрожа, я снова села. Айви со вздохом скользнула вниз, садясь напротив меня. Мы обменялись длинными взглядами, каждая из нас знала, что у Кери и Пирса была легкая роль. Нашей задачей было найти способ убедить Дженкса, что эту жизнь стоит прожить, хотя ее смысл для него исчез. Решение о том, что делать с фэйри, могло подождать.

Глава 23

Стоял почти полдень, а я все еще сидела за столом для пикников. Уставившись на пень Дженкса, я легла грудью на сырую древесину и опустила голову. Я была бы уже мертва, если бы Брук знала, что нападение фэйри провалилось; и за мной бы уже дважды пришли за это утро, но мне было все равно. Я ждала появления хоть каких-то признаков жизни из пня Дженкса и не собиралась уходить, чтобы не пропустить их. Айви пошла узнать, сколько еще времени займет плетение чар. Мне казалось, что все случилось пять минут назад.

Весенний ветер сдул локон мне в глаза, и я смахнула его, не отрывая взгляда от пня. Бедро ныло из-за множественных ударов об пол, рука болела в том месте, куда попал дротик фэйри, и ногти воняли жженым янтарем. На краю стола ползали фэйри, они приходили в себя от ран и учились ходить без крыльев, все еще ожидая своей судьбы. Сад был почти тих. Не было слышно ни птиц, ни насекомых, ни стрекотания крыльев пикси, стенающих от скорби. Это было жутко, и я села прямее, чувствуя, как моя спина хрустнула.

— Где же все? — прошептала я, не ожидая услышать ответа.

— Разлетелись, — ответил фэйри, и я посмотрела на Сидерала, стоящего на краю круга. — Когда родители умирают, молодняк разлетается. Они умирают, либо находят свои пары и, наверное, тоже умирают. Никто из них не возвращается.

— Дженкс не мертв, — выпалила я, чувствуя боль, пронзившую меня до костей, и он осклабился, показывая мне свои острые зубы.

Подавив дрожь, я оглянулась на пенек.

«Дети Дженкса собрались разлететься?»

— Зачем им улетать? — спросила я. — Сад же никуда не делся.

Сидерал пожал плечами, и его злая ухмылка превратилась в гримасу боли, когда кожа на его спине натянулась.

— Это предотвращает межродственное скрещивание. Они всего лишь животные. Мы продвинулись в этом гораздо выше, прислушиваясь к похоронным песням, как волки прислушиваются к больному лосю. Скорбящие пикси покидают свой сад, и новые не появятся, пока не исчезнут все доказательства того, что они здесь жили. Вот что мы делаем. Избавляемся от всех старых обязательств. И они называют животными нас.

Я была уверена, что они разлетелись из-за душевной боли, а не для того, чтобы избежать межродственного скрещивания, но, кивнув, я сказала:

— Но это даже не борьба, если только другой клан фэйри не утвердит свои права на землю, — Сидерал потянулся через свое плечо вывихнутой рукой, чтобы поправить одежду, и потер обрубки своих крыльев. — То, что пикси приказал своему старшему сыну охранять сад, было необычно. Отвратительно, если подумать об этом.

— Это не отвратительно, — сказала я оскорблено. — Дженкс сказал Джаксу оберегать сад, потому что считает, что мне нужна поддержка пикси.

Но Джакс снова улетел, отказавшись от грез своего отца, чтобы следовать собственным. Однако это трудно было поставить ему в вину.

Сидерал помолчал некоторое время.

— Твоя магия может сделать тебя такой же маленькой? — спросил он с сомнением, глядя на свою белую, похожую на робу одежду.

Мне было больно говорить о Дженксе, но я сказала:

— Однажды я сделала Дженкса большим.

Фэйри издал сухое шипение, которое я начала определять как недоверие.

— Он бы не смог летать, будучи такого роста. Вес был бы слишком большим.

— У него не было крыльев, — я посмотрела на крыльцо, потом обратно на пень Дженкса. — Когда он стал таким большим, они ему оказались не нужны.

Меня поразила внезапная мысль, и мои глаза метнулись к Сидералу. Я могла бы сделать их большими, а потом — снова маленькими, чтобы вернуть им их крылья.

«А дальше что?», — подумала я.

Погладить их по головке и сказать, чтобы вели себя хорошо? Если я верну им крылья, они обретут новую жизнь, и нет уверенности в том, что они не вернутся и не убьют меня во сне. Они уже пытались убить меня своим дротиком. Айви тоже. Нет, я не буду делать их большими даже на секунду.

Губы Сидерала разошлись в длиннозубой гримасе, и его лицо стало злым. Я гадала, посетили ли его те же мысли, когда он отвернулся, прошипев:

— Шшшшшсссс. Ковен был прав. Ты действительно черная ведьма. Проклинаешь себя, чтобы спасти пикси.

— Ковен — это сборище ревнивых кляч, — сказала я, не веря в это, но наслаждаясь звучанием слов, вылетающих из моего рта. — Какой смысл иметь такие возможности, если ты ничего не делаешь, чтобы помочь своим друзьям? Уменьшившись, я никому, кроме себя, не причиню вреда. Его жена только что умерла, поэтому кто-то должен его поддержать. И как ты можешь называть их животными, если они чахнут и погибают, когда любимый умирает.

«О, Боже. Дженкс, ты нужен нам. Не уходи сразу же за Маталиной. Она хотела, чтобы ты жил».