Режим черной магии

Я вцепилась в устройство, уставившись на него, когда услышала знакомый звук открывающейся двери.

— Оставьте нас, — послышался спокойный, уверенный и разозленный голос Трента. Я качала головой каждый раз, когда Ник пытался подделать его.

— Сэр?

— Он в наручниках, — сказал Трент резко. — Я хочу поговорить с ним до того, как придет Квен.

— Сэр, — на этот раз голос прозвучал почтительно и испуганно. Мы не могли просто бросить Ника. Мои пальцы напряглись, и я услышала, как закрылась дверь и заскрипела пластмасса, когда Трент сел.

— Что произошло? — спросил Трент тихим голосом. — Тебя не должны были поймать. А Рэйчел должны были.

У меня рот открылся от удивления, и я думаю, сердце пропустило один удар. Спасибо тебе, Господи. Ник снова меня подставил! Гнусный маленький крысеныш-доносчик! Крылья Дженкса от возмущения загудели тише, и он приземлился мне на руку. Я ненавидела сочувствие в его глазах. Понятно, почему Ник знал, что я смогу пройти сквозь ту эльфийскую дверь. Трент сказал ему.

Из черной пластмассы в моей руке послышалось звяканье наручников.

— Может, снимите их с меня? — сказал Ник. Вот же мешок с дерьмом.

— Квен сейчас в тайнике, — продолжал Трент своим красивым ледяным голосом. — Опись еще не закончена, но пропала не только картина. Я дал тебе код, чтобы поймать Рэйчел с поддельной картиной, а не давать возможность украсть чувствительный артефакт.

«Трент знал, что я могу перемещаться по реальности самостоятельно, и не потрудился сообщить об этом мне». Мне стало жарко, и я затряслась.

— Статуэтка? — спросил Ник, и наручники снова звякнули. — Поэтому я и остался. Позволил себя поймать. Ведьма забрала ее вместе с картиной. Я выкрал ее прежде, чем она сбежала. Не поверишь, что она хотела с ней сделать.

«Он обвиняет меня в своем воровстве?»

— Сбежала? — повторил Трент, и я услышала, как Ник захрипел от боли. — Твой клоп-пикси бросил магическую гранату в мои ворота. Тридцать шесть секунд требуется на перезагрузку. Ты знаешь, что может случиться за тридцать шесть секунд? Так на чьей ты стороне, Спарагмос?

— На своей, — резко сказал он, сделав вдох. — Но я знаю, кто управляет Цинциннати. Не удивляйся ее попытке. Она, возможно, взяла ее, но я смог забрать ее обратно.

Послышался скрип пластмассы, и я задержала дыхание. Ник обвинял меня в своем воровстве, ложь лилась из него, как хихиканье из ребенка.

— Я понял, что ты дорожишь ей, — продолжил Ник, и на глаза навернулись слезы, когда пыльца Дженкса посыпалась на мои трясущиеся пальцы, держащие приемник. — Ну, сбежала она. И что? Ты еще доберешься до нее, зато ты сохранил свою статуэтку. Я выгляжу в ее глазах как самоотверженный герой, а она получила ничего не стоящую картину.

Она была бесполезна. Картина ничего не стояла. Как и сам Ник. Разозленная и обиженная, я вытерла рукой глаза. Все было фальшивкой, даже тот поцелуй и его самоотверженная болтовня.

— Где она? — донесся голос Трента, полный решимости, и я вздохнула, держа приемник.

— В моем кармане, — сказал Ник самодовольно, и я услышала глухой звук удара об пол, тихое ругательство Ника и скрипучие звуки, когда он попытался подняться с пола.

— Это солонка, — сказал Трент, и снова донесся звук борьбы, и стало трудно расслышать Ника, но одно было совершенно понятно — он не был счастлив.

— Нет! — воскликнул Ник. — Она снова сделала это! Сука! Она снова сделала это со мной!

В суматохе предательства и расстройства я посмотрела на самодовольную Айви, в ее черных глазах светилось удовлетворение, и стали видны клыки, когда она злорадно улыбнулась.

Дженкс подлетел к ней, и они обменялись высоким «дай пять», Айви воспользовалась пальцем, чтобы не откинуть его в сторону. Пирс глубоко и облегченно выдохнул.

— Попался, крысеныш, из канализации, — сказал Дженкс, рассыпая яркую пыльцу, чтобы осветить сумку на ремне Айви. Внутри лежала статуэтка.

Я сделала вдох, потом еще один, пытаясь понять.

— Говоришь, она взяла только картину, — продолжал Трент разъяренно. — Ты взял ее, а когда не смог пробраться через ворота, выдумал эту небылицу, что выкрал статуэтку у нее.

Ник захрипел от боли, и я услышала, как что-то стукнулось о плитку.

— Как? — прошептала я, и Айви посмотрела на меня, приподняв брови и широко улыбаясь. — Когда? Ты же ни разу не коснулась его!

— Я выкрала ее, когда мы пытались пройти в кухню. Рэйчел, я не верила ему. Что бы он не взял, оно все равно было бы ценнее картины, холст которой оказался таким новым, что его можно легко свернуть в трубочку.

Я нахмурилась, подумав, что выгляжу настоящей дурой.

— И при том все еще пах маслом, — добавил Дженкс, удваивая мой позор.

— Он врал, — сказала я расстроено. — Он соврал мне. Я такая дурра.

От небольшого приемника послышался высокий голос, кричащий:

— Я не виноват!

Голос Трента заставил меня дрожать.

— Устраивайся поудобнее, Спарагмос. Я не терплю обман. Морган, по крайней мере, ценна.