Режим соблазнения активирован

– Какая знакомая? Где? – неприятные лапки ещё сильнее впиваются в плечи и спину.

– Потом расскажу. По дороге познакомились. Она помогла очистить мой гравилёт. Сейчас в твоём корабле.

– В?

– Виола её впустила.

– Как? Боже, ты с ума сошёл? Какую-то постороннюю девку пустил на мой корабль?

– У меня нет доступа, её пустила Виола.

– И почему она мне ничего не сказала?!

«Виола! – взываю. – Что там у тебя? Почему посторонние на борту?!»

Кэр разводит руками – мол, откуда мне знать, это же твой корабль.

«Я думала, ты хочешь, чтобы меня вылечили от вирусов», – отвечает Виола, хоть стой, хоть падай.

Хочу, конечно! И её более чем странное поведение только укрепляет это желание! Но я должна как минимум доверять тому, кто запросит доступ!

– Мне второй день отсюда выйти не дают! Как ты мог, без меня… может, им того и надо? Может, им моя Виола и нужна! Мы с Пьером как раз об этом думали, и тут ты притащил на хвосте какую-то… Может, потому тебе и удалось вернуться? Почему ты не завёл её к нам познакомиться?!

– Так, погоди, успокойся… – Кэр касается руками висков, будто у него раскалывается голова. – Попрошу её подождать, поговоришь и сама решишь. Я хотел скорее. Кто знает, вдруг бежать придётся. Если все киборги поднимутся, боюсь, дом не выдержит.

Киборги. Не киборги.

– Пьер говорит… – начинаю, но ощущаю, что я уже совсем запуталась.

Да и Кэр. Он слишком странный приехал.

– Не важно. И насчёт этой твоей знакомой… всё-таки я сначала познакомлюсь с ней.

В конце концов, я неплохо разбираюсь в людях. Но сейчас важнее другое.

– Что с тобой произошло? – шепчу. – Где ты нашёл отца? Он… жив?

– Я с ним разговаривал, – отвечает. Усмехается горько: – Правда, он не поверил, что это я. Сказал, оцифровать можно кого угодно, сгрузить весь объём памяти – да хоть бы и с нашего домашнего ИскИна. Чтобы отвечал на вопросы правильно.

– Ему нужно время, – предполагаю несмело.

– Тебе и то меньше времени потребовалось. Вот, не сомневаешься же? – смотрит таким взглядом, что даже если бы и сомневалась – не смогла бы сказать!

– Кто ещё примчался бы ко мне с подпаленными дырами от задних ускорителей, – хмыкаю, хочу разрядить обстановку. И Кэр даже вроде усмехается в ответ.

– Спасибо, Мэл, – шепчет.

Он так близко, и я заглядываю в глаза, неожиданно ставшие почти родными, и вижу там, за ними, душу настоящего Кэррана, переполненную до краёв этой болью, печалью, безысходностью… И они поглощают его, Кэр проваливается в липкий туман воспоминаний, в зыбкие отпечатки всего случившегося, и я понимаю: он на грани. И если я сейчас что-нибудь не сделаю, начнётся мощный, сумасшедший откат. А может, даже если сделаю – начнётся.

– Всё позади, – отвечаю, провожу рукой по тёмным волосам. – Ты дома.

Медибокс подаёт сигнал, и мы все вскидываемся. Кэр подскакивает, несколько мгновений зрачки расширены, как никогда не бывают расширены у киборгов. Если только процессор не прикажет.

Боится, понимаю. Сжимаю его руку, твёрдо шагаю к медибоксу:

– Я посмотрю.

Глава сорок вторая

Мелагрен

Но не успеваю. Медибокс выдаёт отчёт.

Время смерти.

На боку горит красная панель, подтверждая, что нам не послышалось, что мы тут бессильны.

Кэр молча поднимается, смотрит несколько мгновений на непрозрачную крышку, под которой лежит Авен Рошшасс. Открывает рот, будто хочет что-то сказать, или вдохнуть – но никак не может.

– Пьер, принеси воды… – прошу.

Наёмник тихо выходит – дверь на этот раз реагирует нормально, выпускает.

– Слишком поздно, – бормочет Кэрран. – Слишком долго…

К нам тихонько подбирается песец. Молчит, лишь смотрит бусинами глаз – и не скажешь, что не вполне живых. Ох, я уже совсем не понимаю, что нужно знать Баллену…

– Послушай, – шепчу, оглядываясь на двери: не вернётся ли Пьер. – Я не уверена, что ему можно доверять.

Кэрран бросает вопросительный взгляд.

– Он… где-то оставил Чимку, – отвечаю на невысказанный вопрос. – И ещё хотел попасть в твой ИскИн, в котором содержится вся информация Ламана.

– И этот тоже, – хмыкает Кэрран. – Кто бы сомневался, что всем нужен ИскИн.

– Тоже? – переспрашиваю.

На плечо киборга вскакивает зэтка, тыкается мордочкой ему в щёку.

И Кэр садится обратно на диван. И начинает рассказывать.

Говорит, говорит – обо всём, что случилось с того момента, как он вышел из зала, где узнал про Ольви. С ужасом слушаю, не могу представить себе, что он там пережил!

Он берёт мою руку, прижимает меня к себе, выдыхает судорожно – и я обнимаю его в ответ, боюсь шевельнуться, понимаю: ему как никогда нужна поддержка! И просто необходимо ощущение тёплого, живого человека рядом.

– Ты сможешь мне вырастить клона? – произносит тихо, в глазах такая тоска – по телу, по прежней жизни. По детству и беззаботности, наверное.

– Даже если бы это не было запрещено… а это запрещено, потому что у клонов тоже может развиться душа, это не просто лишний орган отрастить… Но даже если… то нужен материал, из которого можно было бы клонировать полноценный организм, – бормочу.