Режиссер и актеры. Как снимать хорошее кино, работая вместе

Когда два актера в ударе, когда они «дают жару», они часто чувствуют своего рода ритм. На следующей репетиции, выходе или дубле они могут попытаться сыграть этот ритм. Но это не тот инструмент, который помогает актеру играть, так что отношения потеряют искру жизни, которая возникла, когда ритм был найден впервые. Позвольте объяснить, почему ритм неиграбелен. Актер теряет нить рассуждений персонажа и понимание, почему он так рассуждает, то есть подтекст и ситуацию. Многие люди считают пьесы Шекспира невразумительными, потому что актеры играют поэзию вместо того, чтобы позволить словам что-то значить или играть ситуацию. Когда актеры играют поэзию или ритм, зрителям даже слова становятся непонятны.

«Учи реплики и не спотыкайся о мебель».

Спенсер Трейси[40]

Когда выступление повторяется и нужно произносить реплики снова и снова — на репетиции или на съемках, — они должны звучать каждый раз как в первый раз. Некоторые актеры, например Чарльз Бронсон или Фрэнк Синатра, стремясь сохранить свежесть подачи, отказываются делать больше одного дубля. Когда актеры начинали звучать шаблонно или очевидно отрепетированно, режиссер Франк Капра[41] просто менял реплику. Роберт Олтмен[42], известный искренней страстью к честной креативности актеров, не требует от них произносить одни и те же реплики в повторах сцены. Марлон Брандо больше не учит реплики; их ему зачитывают через наушник. Он так делает, по его словам, чтобы не зачерстветь.

Все эти тактики призваны предотвратить уход актера в затаскивание реплик — избежать сложившегося мнения и способа подачи реплики. Прямой противоположностью работы в моменте будет заранее решить, как реплика будет произнесена, создать план и потом выдавать набор заготовленных интерпретаций. Выступление от этого становится показным, стандартным. Каждая реплика оформляется в аккуратную рамочку, напоминая человека, всегда говорящего цитатами. Застрять в заранее подготовленном прочтении — это худшее, что может произойти с актером.

Многие актеры и режиссеры противятся репетициям именно по этой причине. Если актер использует репетицию как способ выработать заготовки, тогда репетировать, безусловно, плохая идея. Большинство современных актеров не создает наборы прочтений намеренно, но, если не следить за тем, чтобы не создавать их, можно угодить в ловушку.

У всех нас есть склонность запихивать все новое в старые, знакомые рамки. Мы видим фразу «Ты всегда так поступаешь» и автоматически слышим интонацию. Даже не осознавая, что делает, актер может выучить предложение с модуляцией «Ты всегда так поступаешь» (или «Ты всегда так поступаешь»), и спустя какое-то время модуляция и ритм становятся для него репликой.

Множество актеров работают над ролью, одновременно зазубривая текст роли, пытаясь найти такт, эмоциональную жизнь, намерения, установки, образы и ассоциации, вынося их со страниц или примеривая к собственному опыту. Процесс этот совсем не то же самое, что заучивать текст с определенной интонацией. Когда актер повторяет реплику каждый раз с установленной модуляцией, слова автоматически раз за разом будут звучать все более и более мертво. В них, очевидно, с самого начала жизни будет немного — или потому, что установленное прочтение не позволяет партнеру повлиять на актера, или потому, что внутренние порывы не сработают. Иногда доходит до того, что актер, привыкший заранее замыкать реплику на определенное прочтение, вообще теряется и думает, что партнер произнес не ту реплику, если он или она вдруг решит поменять интонацию!

Забирая реплики со страниц, вы отрываете их от пунктуации. В жизни мы не обязательно делаем паузу там, где стоят точки и запятые. Мы делаем паузу, когда хотим вдохнуть или думаем над тем, что сказать дальше. Это не обязательно совпадает со знаками препинания, на деле — даже довольно редко. Пунктуация в сценарии необходима, потому что она облегчает чтение. Но для того, чтобы вытянуть реплики со страниц и оживить их, актер должен освободить их от пунктуации.

Если вы хотите увидеть пример того, как это работает, обратите внимание на открывающий монолог Спенсера Трейси в первом «Отце невесты». В целом часто отмечают, что в своей работе он придавал репликам неожиданные ритм и звучание. Это значит, что он ставил значение образов и ситуаций персонажа выше авторской пунктуации. Если вам нужны дополнительные доказательства, что отказ от пунктуации звучит естественней, просто послушайте разговоры обычных людей.

Переигрывание легко может вырасти из случая, когда актер застрял на затасканной реплике или пунктуации. Как только это случится, при попытке придать реплике больше искры все, чего актер добьется, — это добавление эмфазиса.

Почти как американец из анекдота, пытаясь поговорить с человеком, не понимающим английского, всего лишь повторяет ранее сказанное громче и медленнее.