Режиссер Советского Союза

— Я не знаю, демон ты или сам диавол, вселившийся в моего Лёшу, — продолжила Зоя, взглянув на икону, — Но я не хочу видеть тебя рядом с собой и дочками.

— А их ты спросила?

— Время лечит всё, и твой образ постепенно померкнет. Я разговаривала с детским психологом, можно постепенно устранить негативный фон от расставания. Предлагаю, чтобы ты пока виделся с ними, но промежутки между встречами постепенно увеличивались. Только не говори, что жить без них не можешь.

Я без близняшек проживу, глупо спорить. Другой вопрос, что периодически в душе бунтует прежний Лёха, и становится жутко тоскливо. Но в чём-то Зоя права, хотя сейчас меня волнует совершенно иной вопрос.

— Как быть с разводом? Мне бы отложить его до сентября — октября.

— Моё заявление уже готово, и я отнесу его в суд на днях. Напишу правду, чтобы судья не чинил препятствий…

— Укажешь, что в твоего мужа вселился демон, а ты сделала аборт от другого мужчины? — решил отомстить ей за ту самую речь.

Зоя опять резко покраснела, но быстро пришла в себя. Всё-таки характер у неё есть, и посильнее прежнего Лёхи.

— В заявлении будет указано, что мы разлюбили друг друга. Ты не претендуешь на детей, и согласен видеться с ними по выходным. Это обычная формулировка. Далее судья даёт два месяца на раздумье и, если нет никаких возражений, приводит процедуру развода. За прописку можешь не переживать. Выпишешься, как получишь собственное жильё.

— А может, мне пока нужен штамп в паспорте для будущей поездки за границу? Я, знаешь ли, кино снял, вот и поеду с ним на фестиваль. Ты же можешь воспрепятствовать моим планам.

— Меня не волнуют твои планы. Может, ты и кино снимаешь для каких-то нездоровых целей, которые нанесут вред советскому обществу. Я уже ничему не удивлюсь, понаблюдав за тобой девять месяцев. На развод я подам в ближайшие дни, а далее — будь что будет. Можешь там рассказывать что угодно, и обвинять меня в любых грехах. Это моя жизнь, и я так решила. Возможно, это повлияет на мою будущую карьеру, но и это можно пережить. Главное — моя семья должна быть подальше от тебя, и как можно скорее.

Вот что ты здесь поделаешь? Если надавить сильнее, то у Зои может произойти нервный срыв. А это отразится на девочках. Я, может, их не особо люблю, но обязан заботиться в память о прежнем Лёхе. Да и права она во многом. Женскую душу не обманешь — раскусила Зоя вселенца. Здесь и не обвинишь её прямо в каких-то материальных претензиях к мужу. Она его действительно любила, хотя и пилила периодически. Но жили они действительно счастливо, хотя в последнее время мадам и начала посматривать по сторонам.

Вдыхаю чистый февральский воздух. Поймал себя на мысли, что очень хочется закурить. Хотя в прошлой жизни бросил смолить лет десять назад. Обдумываю ситуацию и понимаю, что матч остался за мадам Мещерской. А мне вот теперь придётся придумывать варианты, дабы отмазаться перед местными моралистами. У них самих наверняка сотни скелетов в шкафу, что не мешает ушлёпкам корёжить судьбы других людей.

Вариантов-то особо нет. Сначала поговорю с Барабановой, она всё-таки парторг киностудии. И за несерьёзной внешностью скрывается острый ум и стальной характер. А далее пойду на поклон к свет нашей Екатерине Алексеевне, может, чего посоветует. Она, кстати, тоже пережила развод, и вроде, даже ребёнок с ней не общается. Или это я чего-то путаю.

* * *

Сегодня подполковник Иванов даже не думал сдерживать эмоций. От некогда элегантного и спокойного человека остался расхристанный товарищ с явственным запахом алкоголя.

— А ты чего скажешь, Дима? — обратился он к помощнику, наконец усевшись в кресло.

Капитан наблюдал, как начальник достал тарелку с нарезанным лимоном, наполнил две стопки коньяка, одну из которых подвинул в его сторону. Антипов кочевряжиться не стал, и махнул коньяк, закусив его лимоном. Ну вот не уважал он подобные изыски, предпочитая водку.

— Особой работы мы пока не провели. И сил на Мещерского истратили мало. Так, общая разработка, донесения сексотов из киностудии. Более он нигде не светился, весь погружён в работу. Известную вам квартиру не посещал, и вообще ведёт себя как паинька. Только с женой разъехался, живёт на квартире армейского товарища и начал встречаться со студенткой МГУ. Но это к делу не пришьёшь. Люди искусства и не такие фортеля выкидывают. Мы его толком ещё и не изучили.

— Это плохо, Дима, что не изучили, — подполковник махнул ещё стопку коньяка, — А я нутром чую — не наш он человек. Контра самая настоящая, хоть и прикрывается красивыми словами.

Некоторое время офицеры молчали. Затем Иванов разлили ещё коньяк, и они молча выпили.