Режиссер Советского Союза 3

Тут ещё поползли разнообразные слухи о событиях в Чехословакии. Часть наших умельцев соорудила приёмник, и слушала вражеские голоса. Думаю, именно по этой причине Москве сейчас было не до всяких происшествий на какой-то съёмочной площадке. А ведь произошедшее — немаленькое такое ЧП. Ведь дело касалось иностранных граждан. То-то наш куратор от КГБ ходит в последнее время с кислой мордой. Ему происшествие точно с рук не сойдёт. Ведь его можно характеризовать, как теракт. А это уже совершенно иная статья и разбирательства.

В итоге, когда я плюнул на всё и решил самостоятельно сворачивать съёмки, пожаловала ответственная комиссия. И её состав не предвещал нам ничего хорошего. Формально её возглавлял представитель «Госкомитета по труду» из Москвы, как ведомства, отвечающего за технику безопасности. А также в состав опричников вошёл второй секретарь Краснодарского крайкома, зам главы краевого КГБ, представитель прокуратуры и многочисленные фигуры помельче, вроде инженера от местных энергетиков.

Сначала ответственные товарищи внимательно осмотрели место аварийной посадки, затем съездили к восстановленной ЛЭП. Эти деятели не удержались и даже посетили пляж, который из нудистского превратился в обычный. Там и сейчас загорали девушки, свободные от работы, что вызвало возмущение тётки-моралистки, которая была в составе комиссии. Так как на съёмочной площадке нормального помещения не было, то мы поехали в здание совхозного клуба. Кроме меня, приказали ехать Каплану, командиру отряда пилотов и главному технику, обслуживающему самолёты.

Хорошо, что хоть товарищи не стали ломать комедию и сразу выложили мне все обвинения. Чего там только не было — несоблюдение ТБ, моральное разложение коллектива, нанесение ущерба социалистической собственности, халатное отношение к обязанностям и ещё много всего.

— Знаете, Мещерский, — прокурор решил, что клиент созрел и испуган, значит, пора меня потрошить, — Выдвинутые обвинения тянут лет на восемь, если не больше. Поэтому предлагаю вам сознаться в предъявленных обвинениях, а далее прокуратура возьмёт всё в свои руки.

Демонстративно не смотрю на товарища в тёмно-синем мундире и обращаюсь к главе комиссии.

— Прошу зафиксировать факт запугивания и совершенно оскорбительной формы ведения беседы. Я пока даже не обвиняемый, поэтому прошу без «граждан» и тем более тыканий. Если я сейчас встану и выйду из помещения, то вы мне ничего не сможете сделать. Может быть, потом — но не факт. Поэтому предлагаю разговаривать конструктивно. А запугивать вы будете шпану, которая в подворотнях трясёт деньги с пьяниц.

Надо было видеть рожу прокурорского, который стал напоминать варёного рака. Я тем временем продолжил, пока комиссия была в явной растерянности.

— Человеческий фактор никто не отменял. У Бурундукова могло случиться временное помутнение рассудка. Заодно не мешает проверить справку, которую ему выдала комиссия. Я могу назвать десятки причин его неадекватного поступка. Но причём здесь съёмочная группа? Из СССР чуть ли не каждый год за рубеж бегут военные лётчики. Может, тогда начнём расстреливать Главкома ВВС и его замов, при которых произошёл очередной инцидент? Чтобы порядку было больше, и медкомиссии работали лучше.

— Откуда у вас такие сведения, товарищ Мещерский? — голос кгбэшника прозвучал излишне громко в притихшем зале.

— Вы же не считаете советских людей форменными кретинами, товарищ полковник? Люди слушают разные радиостанции, и всем рот не закроешь. Вот сейчас происходят нехорошие события в Чехословакии. При этом ТАСС усиленно делает вид, что ничего не происходит, но вся страна почему-то в курсе.

— Вы сейчас наговорили и на политическую статью. Поверьте, ваши покровители в Москве за такое по головке не погладят.

— Я просто сказал вам правду. Если вы находитесь в неведении, то это не отменяет наличия подобных разговоров. И шить мне ещё и политическую статью не надо. Я вас не боюсь и свои права знаю. Плюс, с правовой точки зрения, весь процесс съёмок оформлен без изъянов. У нас здесь несколько иностранцев, если вы забыли. Поэтому лишние проблемы никому не нужны. Имеет место человеческий фактор, от чего не застрахована ни одна отрасль. Бурундуков нарушил полётное расписание и инструкцию. Вот пусть он отвечает за ЛЭП и сожжённый самолёт. Со своей стороны я это дело просто так не оставлю. Если наше гуманное правосудие его не осудит, обязав выплатить компенсацию, значит, ТО «Прогресс» подаст на него в суд. И этот кретин будет до конца дней выплачивать убытки. Заодно не мешает спросить с ваших коллег, курирующих съёмочную площадку. Почему они не заметили, что пилот ведёт себя неадекватно? И куда они смотрели? Может, тоже больше в сторону пляжа, где загорали наши красотки?

— Прошу вас выбирать выражения, товарищ Мещерский, — подал голос глава комиссии, а полковник чуть не заскрипел зубами.