Режиссер Советского Союза 4

— Повторяю ещё раз. Главное условие, чтобы мне не мешали работать. И не выкинули из проекта, конечно. Я даже не поднимаю финансовую сторону вопроса. Поверьте, это тот случай, когда фактор денег вторичен. Мне надо заработать имя, которое потом принесёт гораздо больше прибыли, чем гонорар за один фильм.

— А вот это вы зря! Даже не думайте говорить подобное американцам! — эмоционально воскликнул итальянец и чуть не облил себя пивом, — Я собираюсь торговаться не только за каждый цент. Надо выбить вам ещё процент с проката. Пусть это будет невеликая сумма, но так принято, и американцы это понимают. Что касается контракта, то он будет заключаться через одну из лучших юридических контор Западного побережья. «Paramount» просто разорится на неустойках, если захочет вышвырнуть вас и тем более меня. Но перед подписанием вы просто обязаны договориться со своим руководством, чтобы оно дало карт-бланш на работу. Получится очень глупо, если нашего режиссёра не выпустят из страны или заставят вернуться по надуманной причине. Тогда разорён буду я и можно больше не мечтать о Голливуде. Да и в Европе будет не легче.

— Что по выбору актёров? — задаю достаточно важный вопрос.

Далее объясняю, что в СССР немного иной подход и утверждение на роль в основном прерогатива режиссёра. Ведь на Западе и, особенно в Голливуде, актёров выбирает продюсер. Часто сценарий пишется или переделывается под конкретную звезду. Заодно рассказал про Уэлч, которая сейчас находится на пике своей популярности, что глупо не использовать. Дино тоже оказался сторонником того, что режиссёр должен принимать участие в выборе актёрского состава. Но мнение продюсера первично, так у них принято. Лезть со своим уставом в чужой монастырь не самое умное занятие. В конце концов, буду работать с теми, на кого укажут.

Итогом встречи стала договорённость, что по возвращении мне надо пробивать разрешение на поездку в Голливуд. Это сильно меняет мои планы, так как надо заняться делами ТО, но не судьба. Придётся опять работать по пятнадцать часов, так как необходимо решить назревшие проблемы в более короткие сроки. А я, вообще-то, жениться собрался.

* * *

Знаете, в прежней жизни я был далёк от политики. Но весь набор стереотипов, особенно, что «англичанка гадит», мне известен. Поэтому не ждал от посещения острова ничего хорошего. Тем не менее, публика встретила наш фильм весьма дружелюбно, что стало самым настоящим откровением. Показ начался неделю назад, и уже можно было подводить первые итоги. Кинотеатры пока не штурмовали, но ажиотаж нарастал. И сама презентация в недавно открывшемся после ремонта «Одеоне», намекала на режим наибольшего благоприятствования со стороны местных властей. То есть никто не собирался зажимать советский фильм о событиях на Восточном фронте.

Сама премьера была больше похожа на светскую вечеринку. Понятно, что особы королевских кровей кинотеатр не посетили, но знаковых фигур хватало. Всё-таки ди Лаурентис человек в Европе известный, плюс играла свою роль личность Демонжо. Поэтому местный бомонд, скорее всего, ассоциирует фильм с неким совместным проектом, где СССР был просто местом съёмок. Тем приятнее было увидеть удивление и даже некую растерянность на многих лицах, когда закончился показ.

Особенно это касалось моей скромной персоны, которую сначала игнорировали. Перед началом премьеры состоялась небольшая презентация, где участвовала наша делегации и Дино. Народ больше слушал и периодически хлопал продюсеру, ещё пялился на Терентьеву.

До начала показа ко мне подошёл лохматый мужик с круглым лицом и долго тряс мою руку. Затем он спросил, можно ли поговорить с Клушанцевым. Чего же нельзя? Пришлось звать Павла Владимировича и выступать в роли переводчика. Он, как человек старой школы неплохо владел французским и чуть хуже немецким языками. Но это не важно. К несказанному удивлению, узнаю, что лохматый бородач не кто иной, как Стэнли Кубрик. Оказывается, великий режиссёр немного знаком с моим творчеством, так как видел «Брак по расчёту» на фестивале. Только фигура нашего мастера трюков прельщала его гораздо больше. В общем, два мэтра договорились пообщаться после просмотра.

А вот на фуршете, после того как в специальном банкетном зале остались приглашённые господа, ситуация в корне изменилась.

Кубрик подошёл к нам первым и опять пожал мою руку. Только теперь в его глазах появилось, что-то иное. Уважение, наверное. Пока народ, обмениваясь впечатлениями, потянулся к бару, мне опять пришлось поработать переводчиком. Только в этот раз Клушанцеву адресовалась только половина вопросов. Минут через пять к нам присоединилась парочка журналистов.