Режиссер Советского Союза 4

Вторая короткометражка посвящалась процессу перевозки и хранения продуктов на овощных базах. Горы гниющего картофеля, моркови и капусты, могли взбесить любую домохозяйку. Также описание разного рода махинаций, но уже с овощной продукцией.

Как вишенка на торте, был взят кадр с Волчек и Мироновым из «Берегись автомобиля». И далее шло описание афер в розничной торговле, в том числе знаменитое мошенничество с обёрточной бумагой. Немного коснулись парочки ресторанов — как искусственно создаётся дефицит мест, и людей пускают туда за деньги.

Особо глубоко не копали — опасное это занятие. Просто сделали три короткометражных фильма с описанием вполне известных всем преступлений, которые вроде уже стали считаться нормой. А теперь представьте себе, что первая часть небольшой картины озвучивается девушкой со звонким голосом, которая просто возмущённо перечисляет совершаемые махинации. Затем депрессивная музыка переходит в более агрессивную, и уже мужской голос в стиле Полянского из «Криминальной России», начинает нагнетать. После кадра с гниющей капустой, идёт пустая полка универсама с двумя вялыми кочанами и скуксившейся до размера ореха картошкой, которыми даже скотину кормить опасно. Тётка, обмотанная килограммами сосисок — и многометровая очередь за продуктами. И голос, доверительно сообщающий, сколько детей осталось без любимой еды на завтрак. То же самое, когда были показаны полки с отсутствующей бытовой техникой, которую можно получить за надбавку в карман продавца. Нам даже удалось с небольшой камерой провести операцию с визитом в ресторан за взятку, и снять разговор с продавщицей отдела холодильников. И всё это под гнетущий комментарий.

Даже меня пробрало — будто вернулся во времена своего детства. Чего уж говорить про местных! Сама творческая группа, когда смотрела финальную озвучку, которую я делал отдельно, была реально шокирована.

Но самым главным в фильмах было не это. В конце каждой мини-картины поднимался вопрос. Почему мы называем воров «несунами»? Почему граждане, из-за которых пустуют полки магазинов, могут получить только взыскание за халатность, даже не заплатив штраф? Почему работники торговли уже никого не стесняются и продают товары, произведённые советской промышленностью, с собственной наценкой? И ещё несколько таких «почему».

А затем в конце был небольшой вопрос, но очень важный. Почему власть бездействует? Мол, наша доблестная милиция не может наказать всех, так как воры отделываются штрафами. Где народный контроль, парторги и прочие первичные партийные ячейки? Почему самоустранились? Куда смотрят депутаты, которых избирал народ? Советский человек умеет читать между строк, поэтому прекрасно понял, что вопросы адресованы верховной власти.

И, как маленькая ремарка, чтобы окончательно шокировать непривыкшего к подобному формату зрителю, шла статистика. Мол, в 1966 году было украдено столько мясных продуктов, что можно было полностью покрыть их дефицит в таких городах, как Казань и Новосибирск одновременно. А если взять в расчёт сгнивший и неубранный урожай, а также катастрофические потери при перевозке и хранении — то хлеба и овощей хватило бы на Ленинград и область, а может, и больше. Но мы рассматривали только ситуацию в РСФСР. В других республиках ситуация может быть гораздо хуже. Цифры, на самом деле, просто ужасающие.

Каплан пил валериану, запивал ей водкой, закусывал мацой и просил меня не пускать фильмы даже в ограниченный показ. Молодёжь, впечатлённая конечным результатом, наоборот, была на моей стороне и требовала огласки. В общем, мы аккуратно обошли приёмную комиссию, и запустили фильмы под видом фельетона. Скандал разгорелся сразу, и по Москве поползли слухи. Удивительно, что Фурцева вызвала меня всего лишь на третий день, после начала показа, который, кстати, шёл до сих пор. Народ осаждал два небольших кинотеатра, но билетов просто не было. Пришлось даже увеличить количество сеансов, хотя это не принято.

А ларчик открывался просто. На премьерный показ к нам, в ТО, я пригласил Цуканова, который очень впечатлился фильмом. И уже через день плёнка поехала в Заречье к одному простому зрителю. Некоторое время «дорогой Ильич» переваривал увиденное, а мы пока запустили фильмы в народ, пусть и ограниченно. Как оказалось, Брежнев умеет рычать и быть весьма жёстким. Это мне позже по секрету сказал Георгий Эммануилович, пока я этого не знал. Хотя, уже после просмотра, он дал мне добро на дальнейшую демонстрацию картин. Что говорит о многом. Поэтому нельзя сказать, что на встречу с Фурцевой я приехал в полном неведении.