Режиссерская энциклопедия. Кино Европы

В период вынужденного простоя К. и Клос снимают полиэкранный фильм "Молодость", а затем на несколько лет становятся сотрудниками экспериментальной студии "Ла- терна Магика", со временем ставшей привычным местом ссылки провинившихся перед властью кинематографистов. Лишь в 1963 г., когда первые фильмы чехословацкой "новой волны" явочным порядком изменили ситуацию в области культуры и искусства, они возвращаются в кинематограф экспрессивной психологической драмой времен войны "Имя смерти Энгельхен" / "Смерть зовется Энгельхен" (1963, Государственная премия за 1963 г.; "Золотая медаль" на МКФ в Москве; пр. лучшему фильму на МКФ в Лос-Аламосе; по одноименной повести словацкого писателя Ладислава Мняч- ко, автора широко известной книги "Вкус власти"), среди прочих поднимая болезненный вопрос о моральной цене победы, оплаченной жизнями других. Главный герой фильма, тяжело раненный партизан Павел (Ян Качер), сразу после войны оказывается в госпитале. Он с трудом поддается лечению. Дело не столько в его физических ранах, сколько в моральных и психологических травмах. Он постоянно возвращается к своему прошлому, которое не желает его отпускать. В лихорадочной смене обрывков галлюцинаций, снов и горячечного бреда Павла проступает кровавая реальность войны, где нет правых и виноватых и где каждый неизбежно проходит испытание на человечность. Так разрабатываемая в ранних фильмах К. и Клоса тема морального облика коммуниста приобретает философскую глубину и масштабность, подготавливая почву для рождения доктрины социализма "с человеческим лицом".

Намеченную в фильме проблему компромисса авторы продолжают исследовать и в политической драме "Обвиняемый" (1964, Главный пр. МКФ в Карловых Варах; по одноименной повести Л. Гашковой). История директора-выдвиженца, которого судят за превышение служебных полномочий, предпринятое им по приказу вышестоящих инстанций, превращается в острый диспут, где сталкиваются разные позиции и взгляды на мораль и нравственность современного общества.

В своем самом знаменитом фильме, психологической трагикомедии о фашизме, увиденном изнутри, "Магазин на площади" (1965, "Оскар", 1966) по одноименной повести Л. Гроссмана с блестящими работами польской актрисы еврейского происхождения Иды Каминьской и словацкого актера Йозефа Кронера, отмеченными призами на Каннском кинофестивале, авторы вновь обращаются к военной истории, чтобы за внешними событиями, имевшими место в профашистском словацком государстве, увидеть глубинные процессы, происходящие в личности человека в моменты смертельных кризисов, когда над ним нависает реальная угроза самой его жизни. История Тоно Бртко, недалекого, но порядочного человека, ставшего — по недомыслию и глубоко спрятанному желанию стать кем-то большим и значительным — арендатором мелочной лавки старухи-еврейки, плохо понимающей суть происходящих событий, обнажает механизм распространения фашизма, который мог преодолеть границы государств, лишь пройдя через души людей, начавших свой путь к гибели с нравственного компромисса.

В течение нескольких последующих лет К. и Клос готовят грандиозный проект экранизации "Войны с саламандрами" Карела Чапека. Но в последний момент американские продюсеры, обещавшие финансировать фильм, меняют свои планы, так что последней совместной картиной творческого тандема, работы которого всегда отличались гражданственностью позиции и актуальностью содержания, становится вневременная трагическая история любовного соперничества двух рыбаков, живущих на берегу Дуная "Желание по имени Анада", продемонстрировавшая еще одну грань таланта режиссеров — лирическую.

После оккупации Чехословакии советскими войсками в 1969 г. К. эмигрирует в Америку, где уже в 1970 г. снимает фантасмагорическую трагикомедию "Ангел Левин" (по рассказу Бернарда Маламуда) об отчаянных и тщетных усилиях задавленного несчастьями "маленького человека" обрести истинную веру. В картине, как и в рассказе, использованы мотивы гоголевской "Шoнелo" и "Идиота" Достоевского.

В 1972 г., еще на волне интереса к Чехословакии и ко всему, что там происходит, К. приступает к съемкам камерной лирической трагикомедии "Что мне папа налгал" в Канаде, но завершает ее лишь в 1975 г. в Америке благодаря кинокомпании "Коламбия", купившей права на мировой показ ленты и оплатившей необходимые, по мнению автора, изменения в музыкальном оформлении. Полный тонких нюансов и психологических деталей фильм рассказывал о небольшой еврейской колонии в захолустном канадском городишке 20-х гг., о дедушке, его пятилетнем внуке и старой лошади и о том, как важно иметь рядом человека, способного сделать твое детство прекрасным. "Ничего сенсационного, — писал о своей картине Ян Кадар бывшему партнеру, — но мне удалось сделать волнующий фильм, на котором роняют слезы даже циничные торгаши от кино, не говоря уже о секретаршах и киномеханиках".