Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

Был одним из немногих режиссеров Голливуда, который в своем творчестве испытал явное влияние советского кинематографа. В частности, его историко-биографического жанра, акцентировавшего общественную, социальную значимость деятельности героев. Что было совершенно нехарактерно для американских картин такого рода, исследовавших, главным образом, частную жизнь великих людей. Да и у самого Дитерле взлет творчества, связанный с фильмами такого рода, ограничился лишь второй половиной 30-х годов — временем общего либерализма в США — с ним и закончился.

Свою режиссерскую карьеру этот довольно известный в 20-е гг. в Германии актер (он работал в берлинском театре у знаменитого Макса Рейнгардта, снимался в заметных немецких лентах: "Фрекен Юлия", 1921, "Богема", 1923, "Кабинет восковых фигур", 1924, "Ткачи", "Цыганский барон", оба — 1925 г. и др.) начал с экранизации рассказа Льва Толстого — фильм называется "Мужчинав пути" (1923) и его визави — молодую крестьянку играла там начинающая Марлен Дитрих.

В 1926-м Дитерле совершил первое "паломничество" в США, где снял немецкую версию "Морского чудовища" — по роману Германа Мелвила "Моби Дик" — со знаменитым театральным актером Джоном Барг римором в роли капитана Ахава. Получив выгодные режиссерские й актерские предложения, Дитерле снова вернулся на родину, поставив там около десятка самых разных картин, где сам же и играл главные роли. Однако Голливуд уже властно манил его к себе и в 1930-м он надолго перебирается туда.

Первые пять лет творчества Дитерле в Америке особых лавров ему не принесли. Фильмы типа "Кража бриллиантов" (1932), "Дьявол влюблен" (1933), "Мадам Дюбарри" (1934), "Тайная невеста" (1935) не поднимались выше среднего уровня заурядной массовой продукции. И лишь сотрудничество с Максом Рейнгардтом не забывшим своего младшего коллегу из берлинского театра и взявшего его сорежиссером для постановки шекспировского "Сна в летнюю ночь" на экране, обратило и на него внимание американцев. Правда, все похвалы и восторги достались мэтру. Однако участие в столь успешном начинании подняло акции Дитерле у руководителей фирмы "Уорнер бразерс", с которой он был связан контрактом, и ему удалось добиться у них, чтобы его "одолжили" другой компании — "Ферст Нэшнл" для режиссуры "Повести о Луи Пастере" (1936, у нас — "Жизнь за науку") . С нее началось и четырехлетнее успешное сотрудничество постановщика с прекрасным актером Полом Муни, оказавшееся плодотворным для них обоих.

"Повесть о Луи Пастере", как и следующую картину Дитерле — "Жизнь Эмиля Золя" (1937, у нас — "Я обвиняю!") объединяет одна и та же тема — тема борьбы великих людей против несправедливости и предрассудков. Но если в первой из них эта борьба носит более частный характер: Пастер обличает косность и невежество ученых, отказавшихся признавать микробиологию как науку, то в "Жизни Эмиля Золя"" конфликт уже гораздо более социален. Великий писатель всей силой своего таланта обрушился на бюрократизм и коррумпированность судебного аппарата Франции, с такой наглядностью проявившиеся во время печально знаменитого "Дела Дрейфуса".

Роли Золя на этом суде, его выступлению против антисемитизма, шовинизма, милитаризма, режиссер посвятил большую часть фильма. и это было правильно, ибо именно здесь раскрылись его лучшие черты, и как человека, и как общественного деятеля. Но там оказалось слишком мало писателя. А ведь именно литературная слава позволила Золя выступить в качестве свидетеля и произнести свое знаменитое "Я обвиняю!" Однако нельзя объять необъятное и фильм не только пользовался успехом у зрителей, но и получил "Оскара".

Поиски в области политического и социального фильма Дитерле продолжил постановкой "Хуареса" (1939) — о бедняке-индейце, ставшем президентом Мексики в 60-е годы XIX века. На этом посту он провел ряд решительных реформ и ввел в действие новую демократическую констигуцию. Не желавшая мириться с этим Франция послала войска для поддержки марионеточного императора Максимилиана. Война с ним, победа и казнь врага составили содержание картины, всячески подчеркивавшей народные корни в характере героя.

"Магическая ампула доктора Эрлиха" (1940) — о жизни и деятельности немецкого врача, изобретшего новый способ лечения дифтерии, туберкулеза и сифилиса, по тематике и художественным приемам близка к "Повести о Луи Пастере", хотя судьба заглавного героя показана на значительно более рельефном социальном фоне. Несколько особняком, но также отвечая требованиям времени, стоит в творчестве Дитерле фильм "Блокада" (1938) — о борьбе испанских республиканцев против франкистов, отмеченная явной симпатией к первым. Любопытно, что действие всех значительных картин этого режиссера развертывается за пределами США — во Франции, Мексике, Германии. Иммигранту не хватило смелости выступать с критикой своей новой родины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство