Режиссёр снов

— Я же не обманул про друзей, — спокойно ответил Коля, — сейчас выйду из скрипта, и сразу позвоню приятелю-врачу, который поговорит по телефону с лечащими докторами девушки. Затем приятель из МЧС поможет перевезти больную, туда, куда сочтут нужным другие приятели-врачи. Как говорится — не имей сто рублей, а имей сто друзей, но лучше и того и другого иметь побольше.

— А нам что в скрипте делать, коли пропажа нашлась?

— Откуда ж мне знать, — пожал плечами Смагин, — хотите — купайтесь, хотите — песни пойте. Отдыхайте, одним словом. Ладно, пойду Диме скажу, что просыпаемся. Увидимся, — похлопал Коля меня по плечу и направился к моему домуправдому.

— Можешь про своих друзей Маше с Женькой рассказать, — весело бросил Магнат через плечо, — уверен, им будет интересно.

Мне стало любопытно, как будет выглядеть со стороны выход Магната из скрипта, и я не отрывая глаз, смотрел в спину Николая. Вот он подошёл к Диме, что-то сказал, и управдом согласно кивнув, начал надевать джинсы. Вот их на мгновение заслонили, направившиеся к нам Олег с Женей и девушками, а Смагин с Димой пропали. Чудеса, да и только. Копперфильд курит в сторонке.

Женя с Машей чуть приотстали от остальных, и я успел галлюцинациям и Олегу в двух словах подтвердить догадку о несчастном случае, и о причине быстрого исчезновения Смагина.

Через пять минут к нам присоединились Мостовые. По глазам девушки было видно, что брат нашёл в себе силы рассказать про несчастье, случившееся с девушкой.

Мостовой, покрутив головой, спросил меня:

— Смагин и твой приятель вышли из скрипта. Значит, одна станция выключилась. Как так получается, что вас сейчас шестеро на одну станцию? И как вы в ресторане оказались вшестером с одной станции? Не объяснишь?

— Что тебе известно о таком понятии, как тульпа? — приготовился я разъяснять природу происхождения своих галлюцинаций.

— Если ничего не путаю, то это какой-то тибетский термин, обозначающий галлюцинацию у человека, — неопределенно пожал плечами Женя, — но эти тибетцы всегда на понятные и простые вещи могли напустить туману. Всё равно пока ещё не догоняю, о чём ты хочешь сказать.

— Просто, не все, находящиеся здесь, существуют на самом деле, — сделал я попытку донести свои мысли до Жени.

— Мы, вообще-то, все здесь не настоящие, а всего-навсего набор электрических импульсов.

— Ты — да. Олег, Маша и я — тоже. А вот насчёт остальных… Это и есть мои тульпы. То есть, как ты выразился — галлюцинации. В настоящей жизни их кроме меня никто не видит и не слышит, а в морфоскрипте — вот они, пожалуйста, перед тобой. Обычные люди, как ты и я. Только не спрашивай меня, как они оказались в скрипте.

— Я и не собирался, — вышел Женя из оцепенения, — ты и сам понимаешь, что морфоскрипты явление пока ещё малоизученное, и здесь открытие на открытии. Так что видеть твои галлюцинации для меня это неожиданно, но не более того.

— Когда мне было десять лет, у меня то же была тульпа. Её звали Вика, — внезапно негромко произнесла Маша.

Взгляды устремились на девушку в ожидании продолжения откровения.

— Родители тогда работали на платформе. Одну из вахт я была с ними, и порой им приходилось оставлять меня одну. Из детей на платформе была только я одна, и мне было одиноко. Вот тогда я и придумала себе подружку. У нее были красивые и черные, как смоль волосы. Как же я ей завидовала со своей вечно-короткой стрижкой, хотя сама ей волосы и выдумала. Мы с ней вместе веселились, когда было смешно, гуляли по платформе, и вместе дрожали под столом от страха, когда налетал ураган. Так продолжалось три месяца. Перед окончанием вахты мы с Викой поссорились из-за какого-то пустяка, но она ушла и больше не вернулась. Дружбу с вымышленной подругой, я, конечно же, скрывала — не хватало ещё, чтобы за спиной родителей говорили, что у них ребёнок шизофреник. Со временем всё прошло и забылось, и я порой задумывалась, а была ли выдуманная подруга. Вот как то так оно и было.

— Многие дети по разным причинам придумывают себе друзей, — произнёс Виктор Иванович, — кто-то от одиночества, как это было у тебя, а у кого-то просто буйная фантазия. Но со временем и по разным причинам тульпы уходят. Это не плохо и не хорошо — просто так есть.

Солнце почти касалось горизонта, и готовилось к своему нырку в пучину. Со стороны океана послышался знакомое урчание вертолёта.

— Что-то сегодня рано вертушка летит, — задумчиво сказал Серёга, — Женя, а зачем её вообще в скрипт ввели?

— А что? Мешает? — ответил Мостовой, взглядом выискивая вертолёт.

— Конечно, мешает, — возмутился Серёга, — весь антураж портит.

Лариса от таких слов чуть не выронила из рук полотенце, а Иваныч и Олег недоумевающе посмотрели на Серегу.

— Что вы так смотрите? — не понял тульпа причины такого внимания, — ну есть такой термин в искусстве, означающий окружающую обстановку. Так и скрипты, вроде как искусство.