Резидент

— Дальше со следами будет легче, здесь местность другая, глины много. Следы хорошо видны… На этом месте они пообедали. Видите? — показал он на разбитые высохшие комья земли, на которых отчетливо обозначился след от сапога. — Тут они яму выкопали для мусора.

Романцев в который раз подивился наблюдательности бойца. Едва пушок на верхней губе пробился, а следопыт матерый! Не обрати Строев внимания на глинистую россыпь, затерявшуюся в высокой траве, сам бы он проследовал далее, не оглядываясь. Местность виделась однородной, мало чем отличающейся от той, которую миновали. А вот парнишка сумел разглядеть какие-то особые различия.

— Наблюдательный ты.

— Без этого в тайге нельзя, — объяснил боец. — Или зверь задерет, или без еды останешься, а то и заплутаешь… В яме для мусора наверняка что-то интересное есть. Нужно покопаться!

— Давай посмотрим, — согласился Тимофей и зашагал за следопытом.

Диверсанты не стали себя утруждать выкапыванием глубокой ямы: врылись в землю ровно на штык саперной лопаты. В ней обнаружились консервные банки, промасленные обертки от сала и пергаментная бумага от галет. Знатно отобедали, на природе всегда хороший аппетит!

Тимофей аккуратно перебирал содержимое ямы: ни бумаг с записями, ни газет, ничего такого, что могло бы представлять хоть какую-то ценность. Но что-то дельное ведь должны же оставить!

Строев отступил на несколько шагов, что-то внимательно высматривая в кустах, затем прошел в другую сторону, поковырялся палочкой в каком-то бугорке, долго всматривался в примятую траву, хмурился.

Романцев, наблюдавший за его действиями, не выдержал:

— Что у тебя там? Говори! Нашел что-нибудь? — и отшвырнул в досаде пустую консервную банку.

— Пока еще не знаю, товарищ капитан… Мне всю территорию нужно осмотреть, от этого куста до того пригорка. Натоптали они здесь, следов много. А чего они хотели, какова была цель, не могу понять. Пусть сюда пока никто не заходит.

— Хорошо, подождем. Давай, разбирайся!

Некоторое время следопыт кружил, заглядывал под кусты, всматривался в примятую траву.

— Похоже, они что-то искали. Или, может быть, обследовали. Трудно сказать. Двое пошли к той березе, потоптались у нее, затем вернулись. А еще двое, включая того, что нес пустой вещмешок, вон к тому пригорку пошли.

— А с чего ты решил, что именно с пустым вещмешком? — засомневался Тимофей.

— По следам, товарищ майор. У него стопы широкие, сапоги уже растоптанные, и потом, на каблуке с правой стороны ямка имеется, скорее всего, о камень каблук порезал. Следы не проваливаются, сразу видно, что без тяжести шел.

— Хорошо. Что там дальше?

— Затем они вернулись и пошли к тем кустам, — показал Строев на разросшиеся акации и уверенно зашагал по затоптанной траве. — Пойдемте.

Вытянувшись гуськом, контрразведчики зашагали за следопытом.

Примятая трава понемногу поднималась, спрятав у самых корней раздавленные бутоны лесных колокольчиков. Следов уже не рассмотреть, оставалось только дивиться наблюдательности молодого бойца, уверенно уводившего группу в сторону неширокого пролеска, манившего ярким солнечным светом.

Неожиданно Строев остановился и посмотрел на покатый склон, по которому редко произрастали сосны. В той стороне, где он постепенно переходил в низину, застыл покореженный тяжелый немецкий танк «тигр». Громоздкая башня была сдвинута, и гнутый ствол высматривал какую-то ему одному ведомую мишень в самых вершинах деревьев. На бортовых бронеплитах множество вмятин величиной с кулак, в середине башни отверстие, ставшее для него роковым.

— Куда же это он лупил? — удивленно повернулся боец к Романцеву.

— А вон глянь туда, — показал Тимофей на распадок, где темной и узкой полоской петляла дорога. — Видишь шоссе?

— Ну… Так до него же километра два будет…

— Вот он с такого расстояния наши танки и расстреливал, прямой наводкой, когда они на прорыв пошли. А «высотка» у него господствующая, вся округа под контролем.

— Пока ему наш тяжелый танк «Иосиф Сталин» не поддал! — уважительно произнес Щербак. — Только он один и может с такой махиной совладать. Вон он, ниже стоит, у самого оврага, тоже подбили… — показал старшина на почерневший прогоревший танк. — Даже непонятно, как он взобрался на такую крутизну.

Через двести метров вышли на небольшую светлую поляну, на которой, радуя глаз, густо разросся зверобой. Поляна была вытоптана, желтые лепестки раздавлены. Три узкие тропинки, сбивая с толку, расходились с поляны в разные стороны.

— И что все это значит? Для чего они здесь топтались? — неодобрительно произнес Романцев.

— Натоптано много, — согласился Строев, — сразу так и не поймешь, что к чему. Надо подумать.

— Они здесь что-то искали? — предположил Тимофей.

— Скорее всего, прятали.

— Прятали… Вот что сделаем, бойцы… Давайте разойдемся аккуратненько по поляне и посмотрим под каждый куст. Что отыщете, показывайте мне.

— Не нужно искать, — поднял голову Строев, — я знаю где.