Резидент

Очнулся я уже в госпитале, где в течение десяти дней с легкостью восстановил свои силы. Ворошилов лечился намного дольше. Его нога начала загнивать и, как сказали врачи, еще бы немного, и он остался бы без нее. Закончив лечение, он принял решение демобилизоваться. Его решение было спровоцировано пришедшим из части в ответ на требование Арсена безразличием к нашей судьбе. И, как я уже говорил чуть ранее, уволился он в январе 1990 года.

Глава XXIX. Рассказ Ветровой Екатерины Сергеевны

В себя я пришел от нескончаемых выстрелов и взрывов, раздававшихся снаружи здания. Сначала я подумал, что бандиты, напившись и обезумев, решили устроить салют или еще какое-то развлекательное мероприятие. Однако, приглядевшись в открытые ворота ангара, я увидел, что на улице происходит настоящая бойня. Бандиты бегали в панике, не понимая, откуда их настигает смерть. Поочередно они падали на землю и уж более подниматься никак не решались.

Я осмотрелся и обнаружил, что нахожусь в помещении совершенно один. Я уже больше суток был привязан к металлическому стулу, мышцы мои задеревенели, и конечности плохо слушались. Я начал пробовать постепенно их разрабатывать, выполняя несложные упражнения кистями и стопами. Я чувствовал, что моё тело понемногу начало наполняться жизненной влагой.

Бой снаружи был короткий, и через полчаса все стихло. Я не переставая думал, как бы мне освободиться. И, вдруг, я увидел, что в проеме ворот ангара показалось прекраснейшее виденье. Нет это была не галлюцинация – это действительно была она – Екатерина Сергеевна Ветрова, и она направлялась в мою сторону.

Как же она прекрасна! Ее красота просто завораживает, очаровывает и увлекает в необычайный мир наслаждения и любовных грез. Все ее существо так и манит к себе, заставляя не спать ночами, днем же ходить, погружаясь в свои мысли, ежесекундно думая о ней, предаваясь несбыточным мечтаниям о том, как было бы замечательно находиться с ней рядом, осторожно касаясь ее руки, при этом вдыхая аромат ее тела, одновременно с этим любуясь восхитительными волосами и утопая в бездонном океане, скрывающемся за синими глазами. Подчас мне это представлялось так ясно, что кажется, только протяни руки, и она тут же окажется в твоих объятиях. Однако, всякий раз я упорно гнал от себя даже небольшой намек на возможную близость, отдавая дань ее непорочности. Мне оставались лишь мечтания о такой по-королевски – грациозной и неотразимой в своей красоте восхитительной женщине, искренне желая ей счастья и воистину надеясь, что когда-нибудь она снизойдет и одарит меня своим вниманием.

И вот это случилось. Екатерина Сергеевна подходила ко мне, легко перебирая восхитительными миниатюрными ножками. Когда она приблизилась настолько, что я смог внимательно ее разглядеть, меня поразила перемена, произошедшая в выражении ее лица. Глазки гневно сверкали, на лице читалось презрение и отвращение, взгляд уверено выдавал спесь и надменность.

Оказавшись возле меня, Катя удобно устроилась в уже знакомом нам кресле. Эффектно положила одну ногу на другую, закурила сигарету и принялась меня внимательно изучать. Чувствуя, что сегодня все испытывают непреодолимую потребность в моем внимании, я первый нарушил молчание и неуверенно спросил:

– Екатерина Сергеевна, вы, наверное, хотите освободить меня?

– Как бы не так, «Барон» – злобно ответила прекрасная девушка, – без сомнения ты сегодня умрешь, но чуть позже.

В этот момент в ангар стали заходить люди, одетые в военную форму Федерального спецназа. Было их человек двадцать, все они были на одно лицо, одетые в маски. Как я понял, их задача была перетаскивать из хранилища денежные брикеты. Они уверенно принялись за работу. Я, ничего уже совершенно не понимая, спросил:

– Что же все-таки происходит?

– Все очень просто, красавчик, все эти доллары, украденные олигархами у народа, возвращаются на службу людям. Только и всего.

– Только и всего? – лаконично съязвил я, понимая уже, что госпожа Ветрова не та, за кого себя выдает, – И каким же образом они им послужат?

– Они перейдут в руки тех, кто действительно живет заботами большей части населения нашей страны, а не отдельной его мизерной кучки.

– Но ведь это же предательство, а предательство, да правда еще суицид, даже Господь Бог не прощает.

– Мне это все безразлично, – начала откровенничать Ветрова, – это забота других. Я же здесь по сугубо личным причинам, то есть, устраиваю свою личную жизнь. Ведь если у тех людей, с которыми я сейчас сотрудничаю, все получится, очень скоро они окажутся в высших эшелонах власти. Ты же такой, до удивления, живучий, чуть не расстроил все мои планы.

– Извини, «Катенька», – тоже переходя на ты, начал я принимать ее условия игры, – неужели такая красивая девушка, как ты, по другому не смогла устроиться в этой жизни?

– Что ты знаешь о моей жизни? – гневно «сверкнув» глазами, ответила вопросом на вопрос Екатерина, – не пройдя через то, через что пришлось пройти мне, вряд ли ты меня сможешь понять.

– А ты расскажи, попробуй, может тогда и пойму.