РЕЗИДЕНТ

Это был маленький плюгавенький человечек, лет около тридцати, тощенького телосложения, как и первый одетый очень неброско. На овальном лице его, усыпанном многочисленными веснушками, находились и пристально разглядывали меня «колющие» пытающиеся «пронзить насквозь» глазки. Хоть он и был такого совершенно невыдающегося телосложения, в нем угадывалась значительная сила духа и непреклонная воля. Раньше мне приходилось видеть таких людей. Я прекрасно знал, что они берут то, что нужно не силой, а умом и хитростью. Машинально почуяв недоброе, я все-таки задал естественный в таких случаях вопрос:

- С какого такого чудесного перепугу, и позвольте узнать куда, а также с кем мне придется проехать, ведь я уже кажется говорил, что никого из вас не знаю.

Для милиции того времени это было делом обычным. Сотрудники сначала хватали людей, увозили, и только потом, когда ты оказывался уже у них в казематах, то начинал понимать, куда ты попал. Однако очевидно они были осведомлены, где я имел честь проходить военную службу, и вероятно засомневавшись в своих силах, решили немного облегчить себе задачу и представились.

- Уголовный розыск, - сказал тот, что походил на бульдога, и развернул передо мной служебное удостоверение на имя Ерохова Ивана Михайловича.

Второй также не замедлил представиться, оказалось, что он даже начальник какого-то там областного отделения «УГРО», и зовут его Тищенко Владимир Витальевич. При этом подтверждать свои слова, предъявлением документа, он решительно не соизволил, предоставив мне выбор, либо верить его словам, либо нет.

Деваться было некуда, пусть даже я и смогу одолеть этих двоих, и получу таким образом возможность скрыться, но при этом я прекрасно понимал, что в армию на срочную службу второй раз не возьмут, а жить все время в бегах не хотелось. Я решил - будь что будет - и поехал с оперативниками.

После того, как мне предъявили обвинение в совершенных в составе преступной цыганской группы преступлениях, выразившихся в грабежах, разбоях и вымогательствах, в чем естественно я никой вины не признавал, меня сразу же доставили в следственный изолятор. Там около шести часов продержали с тремя такими же бедолагами, в каком-то приемнике, где ужасно воняло затхлостью, сыростью и плесенью. Далее, вручив матрас и подобие, чем-то напоминавшее постельное белье, меня провели в камеру, на которой имелся номер - 748.

Войдя внутрь, я оказался в душном помещении, размером пять на семь метров, где были по бокам расставлены деревянные двухъярусные нары, рассчитанные принять на себя двенадцать человек. Посередине стоял изготовленный из того же материала длинный стол. По бокам его были расставлены лавки. В правом от двери углу, за небольшой кирпичной перегородкой, находилось отхожее место. Как только сзади меня скрипнула и затем захлопнулась металлическая дверь, сидевший в темном углу на почетном (как в последствии оказалось) месте, довольно пожилого возраста мужчина задал вопрос:

- Какая статья?

Это был пожилой человек, предположительно шестидесятилетнего возраста, имевший довольно отталкивающее - если не сказать - страшное лицо. Его на лысо обритая голова и густые нахмуренные над глазницами брови только усиливали первое впечатление. Глаза его, черного цвета, словно просверливали тебя насквозь. Нетрудно было догадаться, что перед тобой находится «сиделец», пользующийся в этой камере неограниченной властью и уважением сокамерников. Свободная новенькая майка синевато-серого цвета, и такие же трико, но уже чисто черные, скрывали его изношенное в тюремных походах, но еще достаточно сильное тело.

- 145, 146, 148, - перечислил я вменяемые мне положения действующего в то время уголовного законодательства.

- Серьезные статьи, - сделал свою заключение «смотрящий», и показывая на свободное место продолжил, - проходи, пока занимай вон те верхние нары, а дальше посмотрим.

Воспользовавшись оказанным мне таким радушным приемом, я расстелил матрас, легко запрыгнул на свое место, и принялся размышлять над своим положением. При этом в силу своей военной привычки, я не забывал наблюдать за происходящим в камере. В то время как, я коснулся головой подушки, к главенствующему над нашим невольным жилищем мужчине, подсел маленький юркий паренек, примерно одного со мной возраста, тело которого сплошь было покрыто татуировками, и выдавало в нем привычного к тюремной жизни человека. Назвав его «Голова», принялся рассказывать анекдот:

- Приходит мужик к психоаналитику и говорит:

- Доктор, помогите, я совсем перестал получать удовольствие от жизни.

- Попробуйте алкоголь.

- Пробовал не помогает.

- Может быть легкие наркотики.

- Тоже пройденный этап, никакого эффекта.

- Тогда есть последняя надежда, сходите в цирк, там есть замечательный рыжий клоун, он может рассмешить кого угодно.

- Со словами: «Блин я же и есть этот рыжий клоун, мужик выбрасывается в окно.