РЕЗИДЕНТ

- Увидев, что ты появился в назначенном, для вашей встречи, месте, - продолжил «Угар», - я перезвонил Олегу, и рассказав о своем провале, спросил, что делать дальше. Он велел мне ждать и попробовать оттянуть время, чтобы «Алмаз» не передал тебе информацию. Потом он сбросил мне на пейджер, чтобы я «сваливал». Я сослался на убийство «Борзого», про которое, я уверен, тебе было уже известно, после чего, как если ты помнишь, удалился.

Вот теперь с убийством Груздева Николая Сергеевича мне все было понятно. Другие подробности меня не очень интересовали, кроме одной. Видя, что бывший напарник, в один миг ставший предателем, готовится испустить дух, я задал, более всего волновавший меня, вопрос:

- А теперь, стоя на пороге в чистилище, облегчи душу, скажи, где сейчас находится Туркаев со своей бандой?

- Да катись ты…

Этими словами, так и не успев выразить свою мысль до конца, Тоцкий Дмитрий Станиславович закончил на земле свое бренное существование. Горлом у него обильно пошла кровь. Задыхаясь, он несколько раз дернулся в конвульсиях. Веки его, постепенно тяжелея, опускались на глаза. Вот так неумолимо уходила жизнь, из этого некогда славного, и так печально закончившего свой путь человека.

Глава XX. И снова таинственный незнакомец

Глядя на мертвое тело «Угара», я размышлял о том, что вот неожиданно стала известна причина преждевременной кончины бандита – Груздева Николая Сергеевича, по прозвищу «Борзый». В предыдущих убийствах конечно же также, как и в этом не обошлось без участия Туркаева «Олежека», но я определенно полагал, что хоть он и застрелил Карелина лично, отправить в мир иной своего водителя Караваева «Гошу» он вряд ли смог бы, потому что вспоминая картину произошедшего я отчетливо понимал, что «Игорек» вышел из здания на моих глазах. Всю дорогу я следовал за ним, и поверьте мне на слово, больше нас никто не сопровождал. Хотя с другой стороны, я ведь не знаю, с кем общался водитель в автосалоне, и кто вынудил его выбежать в таком крайне возбужденном состоянии. Поручение убить меня ему мог отдать, кто-нибудь из приближенных Туркаева, сам же «Олежек», догадываясь, что тот может отказаться, вполне мог проехать к нему домой и ждать его там. Эта мысль показалась мне глупой, и я тут же «откинул» ее в сторону.

Из задумчивости меня вывел мой приятель Джонс, произнеся замечательную фразу:

- Американские власти будут очень недовольны, когда обнаружат здесь труп, да еще и русского.

От удивления сказанному, я выпучил глаза, и взглянул на Питера, пытаясь понять, серьезно ли он говорит. Мне кажется, что ни одни защитники права, какие бы они ни были, никогда не испытывали удовольствия при виде чьего-либо мертвого тела. Предположив, что понял слова полицейского в отставке неправильно, я аккуратно спросил:

- Недовольны чем, и какие именно власти?

- В нашей стране очень не любят бесхозные трупы, - глубокомысленно отвечал Джонс, - тем более расставшиеся с жизнью, не совсем по своей воле, да еще и иностранцы. Это грозит международным скандалом. Ведь, как я понимаю, распространяться о причинах, приведших к столь печальным событиям мы не будем.

Такому доводу возразить было нечего. Отдав должное юмору своего коллеги, и вспоминая фразу шифровки: «на свой страх и риск», я, начиная, понимать к чему он клонит, спросил:

- И что в таких случаях в Америке стоит делать?

- Нужно похоронить его, - был совершенно серьезный ответ.

У меня совершено не возникало желания транспортировать Тоцкого на Родину - «грузом двести», как погибшего при исполнении опасного и особо важного государственного задания, для оказания ему там всех соответствующих в таких случаях почестей. Поэтому я, ни секунды не сомневаясь, согласился с таким, как мне показалось мудрым и своевременным, решением, и принял на себя обязанность поработать немного могильщиком. Не особо зная технику этого для меня нового и необычного дела, я осторожно спросил:

- И как следует организовать это столь ответственное и торжественное мероприятие?

- Никакого торжества не будет. По-тихому, без шума закопаем его за сараем и забудем, - было мне абсолютно лаконичным ответом.