РЕЗИДЕНТ

- В армии девчонок мало, - попытался я найти другой аргумент.

- Это пока ты на срочной, - уверено заключил Ворошилов, - на сверхсрочной все намного проще, времени свободного больше, и поверь – девчонки к военным так и липнут, потому что за нами сила, а главное надежность.

И тут командир «разбил» моё – казалось неопровержимое утверждение. Пришлось и на этот раз с ним согласится, однако я все же задал вопрос, который начинал меня беспокоить:

- Надеюсь, Саня, ты не агитируешь меня в армии остаться послужить еще? Сразу говорю, я не соглашусь, потому что мне на «гражданку» очень хочется, я и служить-то пошел, только, чтобы в тюрьму не сесть.

- Вот, а я тебе про что, - посчитал нужным заметить «замок». - Все эти соблазны – по кривой – рано или поздно, но все равно выведут на прямую дорожку в «места не столь отдаленные». Но жить тебе, смотри сам и выбирай, что тебе лучше, только гляди не ошибись.

Постепенно за разговором мы допивали свое вино, и я постепенно стал чувствовать, как мои ноги наливаются свинцом, тело деревенеет, а веки тяжелеют. Сначала я подумал, что это опьянение, но когда попробовал встать и не смог, начал понимать, что меня «накачали» каким-то снотворным препаратом. То-то вино показалось мне с каким-то посторонним привкусом. Окружающие меня предметы поплыли кругом, голос Ворошилова раздавался, где-то так глухо, как будто бы из какой-то бочки. Постепенно я провалился в тяжелый сон.

Очнулся я в какой-то яме. Глубина ее была около трех метров, в диаметре она была не меньше двух с половиной. Сверху, сквозь круглое зарешеченное отверстие, пробивался сумрачный свет, очевидно на улице наступал уже вечер. Рядом со мной полусидел командир. Лицо его – синюшного цвета – было здорово опухшим. Правая нога безжизненно лежала петлей. Левую он согнул в колене и притянул к туловищу.

- А очнулся, - произнес замком взвод. - Здорово же мы с тобой влипли приятель.

- Что случилось? - еще толком ничего не понимая, спросил я, - Где мы находимся?

- На второй вопрос я бы и сам хотел знать ответа, а на первый попробую прояснить, что смогу. Когда это поганое «пойло» стало всасываться в мою кровь я почувствовал, что что-то не ладно, но было, как и в твоем случае, уже поздно.

- То есть, получается нас опоили? – выразил я страшное подозрение.

- Получается так, - продолжал Александр, - только ты вот «вырубился» сразу, а я нет. Пробуя поднять твоё «безжизненное» тело, я чувствовал, что сил у меня попросту не хватит. В это момент я заметил, что к нам приближаются пятеро кавказцев. Один из них грубо схватил меня за руку и попытался бросить.

- Ну, так врезал бы ему, - вставил я, - а остальных перестрелял.

- Так же подумал и я, - рассказывал дальше «замок», - только вот сил для удара у меня не нашлось, руки словно одеревенели, но я все-таки попытался что-то делать, создавая им не мало хлопот. В результате, они взяли мой же автомат, оказавшийся вдруг таким тяжелым. По этой причине я не смог даже оторвать оружие от лавки, куда ранее приставил. Они же, прикладом моего же Калашникова, перебили мне ногу. Кость я уверен сломана, силы в ноге я совсем не ощущаю, и она у меня страшно болит, вряд ли я смогу теперь нормально ходить.

- А что дальше?

- Как только я оказался на земле, один из молодчиков, так съездил меня армейским ботинком по лицу, что я не замедлил потерять сознание. А потом вот я очнулся здесь немногим раньше тебя. Вот и все, что мне известно.

- Что же нам теперь предпринять? – начал я продумывать, как нам выбраться, - И чего от нас вообще хотят.

- Что делать я не знаю, - ответил Ворошилов, - а хотят от нас скорее всего выкуп. Ты слышал, в последнее время пошла тенденция у жителей гор делать бизнес на том, что они похищают солдат, а потом требуют за них деньги. За тех кого платят, возвращают.

- А остальных? – не удержался спросить я.

- А тех больше никто не видел, - высказал свое заключение командир, от которого мне пришлось поежится.

Охватившие меня тревожные мысли не давали уснуть до утра. Я все думал, где же я смогу найти выкуп. Семья у меня не богатая, оставалась надежда только на государство, тем более, что именно это и посоветовал мне делать Ворошилов. Он сказал, что за таких «спецов» - как мы – Родина обязательно заплатит любые деньги. Это немного успокаивало, но все равно было не по себе.

Утром, часа через два после рассвета, решетчатый люк отворился, и я увидел девушку, одетую во все черное. Хоть ее лицо и было до половины закрыто плотной вуалью, но все равно угадывалось, что оно очень красивое. Об этом свидетельствовали ее черные, но вместе с тем добрые глаза. Я попытался с ней заговорить:

- Девушка, простите, пожалуйста, мою навязчивость, но Вы должны нас понять. Оказавшись в подобной ситуации, нам бы очень хотелось знать, что происходит?

Она ничего не ответила, и молча на веревке спустила нам корзину с едой. Мы вынули бутылку воды, две лепешки и еще какую-то кавказскую съедобную траву – вот и весь рацион, каким нас решили попотчевать похитители. Пока лукошко поднималось обратно, я еще раз попробовал обратиться к молодой горянке: