Резидент свидетельствует

— Этим кратким экскурсом в историю наших народов, — сказал я, — мне хотелось подчеркнуть, что мы с вами являемся не просто соседями, но и во многом близки друг другу.

Увидев, что атмосфера потеплела, я попробовал сгладить впечатление от браконьерства нашего посланника и рассказал, что Зотов очень серьезно готовился к охоте на тренировках, которые организовал Союз охотников, но волнение его подвело. Во всяком случае, он огорчен своим выстрелом больше, чем мы вместе взятые.

— У нас в России — горячему охотнику и березовый пень зайцем кажется, — сказал я. — Давайте совместно начнем строить мирные добрососедские отношения между нашими народами, — закончил я свое выступление.

По лицам присутствующих я заметил, что промашка посланника уже стала для них вчерашним днем.

Хозяин застолья, призвав к тишине, заявил, что он с большим вниманием выслушал мой тост и считает эту встречу с советскими представителями началом полезных контактов на пути к нормализации отношений между Финляндией и Россией. Раздались возгласы одобрения.

Наш торгпред сказал, что приехал для организации экономических связей с государственными и частными объединениями Финляндии.

— По моему мнению, — сказал он, — наша страна хороший для вас партнер. К сожалению, не все ваши купцы хотят торговать с нами. Например, мы несколько месяцев просим продать нам полмиллиона кубометров древесины для угольных шахт Донбасса, но дело не двигается, хотя на ваших складах эта древесина лежит еще с прошлого года. Нам бы хотелось вести торговлю более оживленно и выручать друг друга, когда партнер испытывает нужду.

По словам Хаккарайнена, лесопромышленники высказали недовольство, что лес, купленный у них еще в прошлом году, не реализован.

Возвращались мы в Хельсинки вместе с Хаккарайненом на его автомашине. Нам представилась еще одна возможность прозондировать у шефа протокола впечатление от охоты и тостов.

Затем Хаккарайнен весьма негативно высказывался в отношении немецкого фашизма и войны, которую затеял Гитлер. Очень осторожно осуждал шюцкор, который по его словам, во многом копирует нацизм.

Когда мы заговорили о России, он стал оживленно рассказывать о Петербурге, где в юности обучался в русской гимназии, имел много русских друзей. Он удивил нас глубоким знанием классиков русской литературы: Толстого, Тургенева, Лермонтова и особенно Пушкина. «Евгения Онегина» декламировал нам без передышки, около часа читал стихи Некрасова, Лермонтова. Сказал, что когда приходит домой с работы усталым, часто читает Пушкина, Фета, Тургенева.

В этой продолжительной беседе он явно высказывал свое дружественное отношение к нам. Это обстоятельство позволило Ш. У. спросить Хаккарайнена, в чем причина слабого интереса финской стороны к развитию торгово-экономических отношений между нашими странами?

— «Зимняя война» не убедила наших политиков, что альтернативой ей являлось и сейчас является установление добрососедских отношений, к сожалению, — заметил он.

На следующий день я проанализировал итоги нашей встречи с лидерами Аграрного союза и пришел к выводу, что не следует ожидать от них дружеских отношений к Советскому Союзу.

В начале сентября 1940 года народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов предложил нашему полпредству незамедлительно организовать праздничный обед с дипломатами немецкого посольства в Хельсинки по поводу годовщины подписания советско-германского договора о ненападении. Время для проведения этого мероприятия для нас оказалось самым неподходящим. Все разведчики резидентуры и ведущие дипломаты представительства были заняты сбором информации о местах размещения немецких войск, тайно прибывших в Финляндию и с согласия финского правительства располагавшихся поодаль от финско-советской границы в северной части страны. По существу, сложилась странная ситуация: немцы размещают свои войска в Финляндии недалеко от финско-советской границы, а нарком Молотов предлагает провести дружеское общение и сближение с немецкими дипломатами.

Для определения возможностей гастрониомической части «праздника дружбы» я пригласил шеф-повара из лучшего ресторана Хельсинки.

В день приема к часу прихода немцев все участники с советской стороны бодро собрались в гостиной. Первой прибыла группа во главе с послом Блюхером, опытным дипломатом, потомком того Блюхера, который сражался с армиями Наполеона.

Поздоровавшись со мной, посол представил мне как своего друга полковника фон Бонин, в недавнем прошлом военного атташе Германии в СССР. Со своей стороны я приветствовал друга посла и, поняв, что он не помечен в переданном нам списке участников приема с немецкой стороны, тут же дал поручение посадить его за стол на уровне советника посольства. Меня, однако, несколько удивил приход гостя посла.

Обед начался с моего краткого выступления и ответного слова посла Блюхера.

Когда обед закончился, гости стали переходить в гостиную и размещаться у столиков — здесь их ждал кофе с коньяком. Оркестр, приглашенный из ресторана «Торни», заиграл популярные мелодии.