Резиновый бэби (сборник)

Сверху спустилась хозяйка, все еще босиком, в халате, но с накрашенным лицом и сложной прической.

– Тук, будь добра, протри книги в шкафу. У меня сегодня опять был насморк с утра, я уверена, что это реакция на пыль! А чем это здесь так пахнет? Я тебя прошу, не покупай больше это в синих бутылках, я уже, по-моему, говорила тебе, что не переношу этот запах.

Тук кивнула, но бутылку не унесла, а поставила глубоко под раковину. Наполнила ведро водой и, прихватив тряпку, пошла к шкафу с книгами.

– И будь добра...

Тук оглянулась, поставила ведро на пол.

– ... Напиши еще раз на бумажке свою фамилию и оставь здесь – я выпишу тебе чек. Я, честное слово, никак не могу ее запомнить.

Тук кивнула.

Если бы она была женщиной-полицейским, ее фамилию бы не переспрашивали постоянно, они бы ее запомнили и даже писали бы без ошибки.

Она составляла протертые книги в шкаф и воображала, как достает из нагрудного кармана удостоверение, и люди, признательно наклонившись, читают ее имя, фамилию и робко разглядывают фотографию. Она смотрит на них строго, а они шевелят губами, стараясь все запомнить, чтобы не переспрашивать никогда. Она даже уронила тяжеленную книгу себе на ногу, когда думала об этом.

А еще она бы не дышала постоянно этой химической гадостью... Для мытья окон, выведения пятен, растворения известкового налета, и жира, и ржавчины...

Она бы прогуливалась по парку вокруг клумб, детских площадок, кафе и пруда с лебедями.

У нее был бы здоровый цвет лица, сильные ноги и крепкое сердце.

Она научилась бы смеяться и чуть-чуть кокетничать, она бы окрепла физически, перестала, наконец, горбиться и с первой получки купила бы туфли на каблуке.

Наверное, даже научилась бы подзывать белок специальным свистом. А летом бы носила черные очки.

Жизнь стала бы наконец раем...

Она сняла перчатки, помыла их, вывернула и повесила сушить. Потом взяла лист бумаги и написала на нем – Тук Паисарнпайак.

Снесла вниз мусорный мешок и позвала хозяйку. Та спустилась все еще босиком и, топорща пальцы со свежим маникюром, выписала ей чек.

* * *

На следующее утро Тук долго ждала автобуса.

В это же самое время в Кенсингтонском саду женщина-полицейский указала мужчине на группу подростков с собакой, ее напарник кивнул, и они направились туда. Подростки натравливали пса на пожилого человека в плаще, собака рвалась с цепи, человек в плаще кричал, а подростки смеялись.

Пока Тук искала в сумке проездной, полицейские наконец подошли к группе, мужчина в плаще начал объяснять что-то, размахивая руками, а потом пошел по дорожке, то и дело оглядываясь.

Тук провела проездным по валидатору у водительской кабины. Машина запищала, и на ней зажегся зеленый огонек. Тук прошла в салон и поднялась на второй этаж.

В Кенсингтонском саду женщина-полицейский стала задавать подросткам вопросы и приготовилась записывать ответы, когда один из них вдруг сделал шаг по направлению к ней и со всего размаха ударил ее цепью по лицу. Полетела в сторону специальная планшетка с блокнотом и фетровая черная шапка, на парня с цепью брызнуло кровью.

Тук передвинулась к окну, уступая место высокому старику в круглых очках с пакетом из «Холланд энд Барретт».

Мужчина-полицейский потянулся к кобуре, когда один из подростков свистнул, собака прыгнула на полицейского, впилась зубами ему в бок, а подросток ударил по затылку, прямо под самые шашечки на тулье, большим разводным ключом.

Автобус тряхнуло, старик неловко наступил Тук на ногу, она вскрикнула и сморщилась.

У полицейского, лежащего щекой на зеленой траве, из уха бежала струйка крови. Хозяин собаки с силой пнул его по носу, и еще одна красная дорожка потянулась из носа. Собака все еще рычала и трясла головой, не выпуская из пасти бок полицейского, на котором болталась черная кобура.

Старик извинился, Тук кивнула и отвернулась к окну.

Подростки кольцом обступили лежащую пару. Женщина еще дышала, когда один из подростков, стоя над ней, метнул в нее нож, и остальные загоготали и достали свои ножи.

Крепко держась за поручни, Тук спустилась вниз по крутой лестнице, вышла на нужной остановке и зашагала через парк. После каштановой аллеи она увидела далеко справа группу подростков и услышала, как лает собака. Сильно пахло скошенной травой.

* * *

На следующее утро в телевизионной программе «Завтрак» несколько раз, с перерывом в минут тридцать-сорок, объявили о том, что накануне, в первой половине дня, во время дежурства в Кенсингтонском саду были зверски убиты двое дежуривших там полицейских – Шарлот Джери и Дэвид Вэлш...

Подробностей убийства не сообщали, чтобы не помешать следствию.

Но Тук этого не увидела: она опять долго звонила в домофон, жалея себя. А два обезображенных трупа из патолого-анатомической лаборатории перевезли в морг.

ХАНАМИ [5]

Ичиро Танака вот уже несколько дней плохо спал. Конечно, он убеждал себя, что это сезонное. Весна и новые ветры со стороны Хоккайдо. Ну и то, что в этом году он решил проделать Ханами. По-настоящему. Как полагается. По всем правилам. Пора, наконец, начинать новую жизнь. Теперь или никогда.