Резиновый бэби (сборник)

Было холодно, она летела в темноте, иногда задевая о стенки, и думала о том, что такого не бывает. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. В голове пульсировала ритмическая фигура из «Болеро» Равеля. Потом проступили очертания ненавистной комнаты. ОН стоял и смотрел на нее совершенно равнодушными глазами. Потом развернулся и вышел, хлопнув дверью. Опять возникло сильное чувство беспокойства, а потом – дикая боль в груди. Девушка заревела во всю силу легких и бросилась в соседнюю комнату, где к стенам были прислонены подрамники с натянутыми на них холстами, грунтованный картон, два стола, заваленные красками, кистями, мастехинами, бутылками различных разбавителей и лаков. Она нашла среди этой кучи маленький стальной скальпель и несколько раз резанула им сначала по правой руке, а потом по левой. Потом забежала в ванную и остервенело начала крутить никелированный барашек. Кран засвистел, прыснул, выпустил воздух и затих. Она в отчаянье била по нему кулаком, но он молчал. Тогда в кухне отыскала обувную коробку, служившую аптечкой, из оранжевой банки на ладонь выкатились всего штук семь голубых малюсеньких таблеток, она зарыдала еще сильнее, высыпала таблетки в рот, огляделась, схватила бутылку разбавителя и, морщась, запила все вонючей жидкостью.

Равель все еще множество раз повторял две темы, вступали все новые и новые инструменты, а она сидела на полу и, размазывая по лицу слезы, раскачивалась из стороны в сторону.

Боль в животе скрючила совсем, ее вырвало, начались судороги, потом все ушло в ватный туман.

И оттуда уже глухо – отдельные фразы людей:

– Синюшность кожных покровов. Пишешь?

– Пульс?

– Дыхание поверхностное, слабое. Может произойти остановка!

– Рефлексы на болевое раздражение отсутствуют.

– Проверьте ее внимательно!

– Зрачки расширены. Слабо реагируют на свет... Возможна полная слепота...

Дальше – ничего.

* * *

Сильно болели спина и руки. Ей с трудом удалось встать на четвереньки, и она поползла по кругу, ощупывая жирную землю. Сначала пространство показалось ей замкнутым, но потом она обнаружила впадину, которая превратилась в большую нору или кем-то прорытый лаз. Цепляясь за корни, она стала осторожно продвигаться по нему вперед. Скоро пространство стало расширяться, и можно было уже встать на ноги. Исчез запах грибов и торфа. Она, хромая, пошла, держась за стены. Земля была мягкой и легко осыпалась. Дальше все стало и вовсе необыкновенно. Сперва пол из земляного превратился в твердый и абсолютно гладкий, а потом и стены стали такими же, образуя больших размеров коридор.

Облицовочный материал был удивительным, словно цельнокройным – на нем на ощупь не было никаких стыков. Ровный, холодный и твердый. Коридор сначала вел прямо, потом несколько раз повернул. Дальше стали нащупываться плотно закрытые двери. Все это тянулось бесконечно, и количество запертых дверей тоже казалось бесконечным. Что это все такое? Подземный бункер, секретная лаборатория или что-то еще? Она уперлась в тупик. Развернулась.

И тут раздался негромкий звук шагов. Шли двое. Откуда-то совсем издалека. Она заметалась, ткнулась в ближайшую дверь – заперта, в следующую – то же самое. Тут явно боялись утечки информации! Шаги приближались. Она запаниковала – такое место явно должно жестко охраняться! Наконец одна из дверей поддалась, и она от неожиданности чуть не упала. Справа у входа ударилась в массивную колонну, сдержалась, чтобы не закричать, зашла за нее, опустилась на корточки и сжалась. Туда же вошли эти двое.

Сначала заговорила женщина:

– Не забывай, в каких жестких условиях они существуют, ожидая неминуемый конец...

Затем откашлялся и ответил мужчина:

– Да, но они пошли на эти условия сами!

– Не забывай, что случается с памятью при попадании туда!

– Это одно из условий! И разговор не об этом! Она находится в состоянии полной запутанности жизненных систем! И отсюда – картина декогеренции... Но... – Мужчина выдержал долгую паузу. – Чудовищный выбор аннулирования жизненной системы...

– Была совершена всего лишь попытка... – перебила его женщина.

– Попытка, предотвратить которую было возможно только путем нашего вмешательства...

– Да... Но беда не в ней... Просто для них существуют нерешенные концептуальные вопросы... То, что мы называем «проблемами измерения»... Они не имеют для них ясной и однозначной формулировки, и поэтому совершенно естественно, что разными индивидуумами смысл происходящего трактуется по-разному. А оттого и неправильный выбор...

– Не забывай: нам нужно, чтобы они считали, что никаких концептуальных проблем «измерения» в построении жизни вообще не существует!

– Но это невозможно! Они это уже обсуждают!

– Знаю, но, к счастью, чаще встречают не только непонимание, но и осуждение со стороны своих же...

– Это не совсем так... В последнее время отношение к этому меняется...

– Я считаю, им достаточно того, что мы подкидываем им время от времени идеи, которые они довольно быстро адаптируют, как умеют...

– Но согласись, что теперь они обсуждают это гораздо более детально и конкретно, чем раньше...

– Обсуждать – еще не значит понимать!