Резистенс

Я неспешно прошёл мимо памятника Марсу и Сникерсу (важнейшие символы новой России – подлинный вкус свободы, вязнущий в зубах, и вызывающий оскомину), раньше на этом месте стояла каменная глыба, из которой торчал бюст какого – то кудлатого мужика, презрительно смотревшего на Бэтмена, грозящего кулачком с крыши Большого Марвел – театра. «Баланда – центр» провёл замеры общественного мнения, и выяснил, что 90 % московитов не знают человека, в честь которого был поставлен этот памятник. 5% опрошенных послали интервьюера, и только оставшиеся 5% сумели объяснить, что этот глыба – человек, какой – то дальний родственник (то ли бабушка, то ли дедушка) вождя мирового пролетариата, тело которого было вынесено из Мавзолея. Жуткий пережиток тоталитаризма был ликвидирован, кудлатого деда выкорчевали и вывезли в неизвестном направлении. На этом месте, по личному распоряжению Верховного Манагера воздвигли памятник Марсу и Сникерсу, два шоколадных батончика, образующих латинскую V, символ победы демократии в масштабах всей Московии. Восхищённые московиты говорили, что Манагер «бросил пару палок у Большого», выражая тем самым неподдельный восторг, вызванный тонким вкусом Верховного.

Раскованной походкой ледащего верблюда, ко мне подошёл негр в оттянутых до земли штанах. Он что – то пробубнил себе под нос, и широко улыбнулся, демонстрируя слюнявые дёсны.

– Что, простите?

– Мальчика не желаете? Есть любые. Смелые, умелые, рыжие, бесстыжие, розовые попочки, глазки словно кнопочки. Пять монет – анал плюс минет!

– Спасибо большое, как – нибудь в другой раз.

Интурист сменил тактику.

– Чего шляешься здесь? – он говорил без акцента, как природный московит – вынюхиваешь чего?

– Расслабься, брателло…

– Носорог рогатый в Африке – твой «брателло».

– Я должен был убедиться, что ты – не коп. Всё нормально, теперь я уверен. Хочу негритёнка, чёрненького, с глянцевой кожей, упругой попочкой, и вывернутыми фиолетовыми губками…Аж слюни потекли,…есть такие мальчонки у тебя, а, вождь?

– Есть! – он выплюнул это слово с отвращением – бабки гони!

– Ну…так дела не делаются, ты что? Новенький что ли? Здесь камеры везде…сделаем так, я зайду вот в ту арочку, и подожду тебя там, там вроде камеры не достают, а ты…

– Не учи учёного. Пять минут.

Неспешно, словно гуляя, я дошёл до закрытого вестибюля метро (нерентабельно), обошёл его слева, и поднялся вверх по лестнице. Пимп неслышно появился рядом со мной минуты через полторы. Я не успел открыть рот, как он сделал выпад правой рукой в мою сторону.

– Сссука! Убью! Муссор! – он прыгал взад – вперёд, размахивая здоровенным тесаком.

– Уууу, как ты возбудился, гудрон!

– Кто? – он на мгновение остановился, и в этот момент я достал его голову правым прямым, его мотнуло, я догнал его прямым типом в грудь, он упал на спину, и выронил нож. Чтобы успокоить товарища, я сделал то, что когда – то делал со своими соперниками один бразильский боец по прозвищу «Сёгун». Сбив своего соперника с ног, он прыгал на него сверху, выцеливая ногой живот жертвы, этот приём назывался «затаптывание». Я прыгнул всем весом на живот сутенёра, он ойкнул, и скрючился на правом боку. Я обхватил его за шею левой рукой, и зафиксировал голову правой.

– Сдаётся мне, что сегодня ты будешь моей маленькой губастенькой подружкой. Обещаю – тебе понравится!

Он захрипел, и забулькал слюной.

– Извини, не понимаю твой ярославский акцент.

– Нееет, не убивай меня, я работаю на СБВМ…

– Да ты чё? Я тоже! Привет, братан! – я сильнее сжал его горло, он судорожно задёргался, и засучил ногами. Проходящая мимо бабка, испуганно шарахнулась в сторону.

– Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь – немузыкально проорал я. Бабка побежала, припадая на правую ногу, и помахивая авоськой.

– Ну, всё, нам надо прощаться, очень приятно было познакомиться…

– Не делай этого, Васся…

– Что? Откуда ты знаешь моё имя? А…так ты не врал – я ослабил захват – чего тебе надо от меня?

– Ничего…просто проследить…

– Да ты меня чуть на лоскуты не порубил, словно я кусок хамона какого – нибудь…

– Я просто пугал, я не всерьёз…прости…

– А если за мной следят? Ты об этом подумал? Извини, но мне придётся тебя убить, я должен соответствовать образу несгибаемого патриота, и борца с американской оккупацией.

Я сдавил его шею посильнее, он впился ногтями в мои руки, и задёргал ногами как сумасшедший. Я упирался ногой в стену, негр отчаянно дёргался, от его ног летели брызги (обмочился, голубок), в этот момент на моё лицо упал отблеск голубого цвета – полицейский коптер завис в воздухе, и подмигивал мне голубым глазом мигалки.

– Немедлэнно прэкратитье драку! – до меня донёсся скрежещущий голос из полицейского динамика.

– What do you want from me? I have the right to fuck this pretty boy in the ass! Вы нарушаете мою privacy! Принцип уважения прав меньшинства – один из главных принципов демократии! За что боролись? За что гибли самые светлые умы современности? Пропадленский! Швондер – Сволочь! Они отдали свои жизни за то, чтобы я мог спокойно взлохматить булки этому почтенному московиту! Это моё конституционное право!