Резонанс

Вторую половину тренировки я отрабатывал удары по разнокалиберным грушам, развешенным тут же под небольшим навесом. Выдохся и взмок от пота, да ещё прилично ссадил костяшки, но этого наставнику показалось мало. Проведённая мной под конец занятия связка ударов сержанта нисколько не впечатлила, и он покачал головой.

— Нет, так дело не пойдёт.

Тон, которым это было произнесено, мне откровенно не понравился, и дурные предчувствия оправдались в полной мере, когда Александр взялся за шест, здорово напоминавший самую обычную швабру, только без крепления для тряпки.

— Готов?

К чести своей, выпад я не проморгал и успел прикрыть голову рукой. Бил наставник далеко не в полную силу, но и так предплечье едва не отнялось, на коже остался длинный алый след.

— Больно? — уточнил Малыш без всякого сочувствия. — Это хорошо. Боль — прекрасный стимул к саморазвитию. Техника закрытой руки годится не только для нанесения ударов, в первую очередь она предназначена для их отражения. — Он кинул мне шест и скомандовал: — Бей!

Сомневаться я не стал, крутанул палку и врезал от души, попал по раскрытой ладони наставника, и та даже не шелохнулась. Ощущение оказалось донельзя странным: будто по чугунной чушке приложился, но при этом не возникло ни малейшего намёка на отдачу.

— Погасить удар сверхэнергией просто. Но важно сделать это вовремя и задействовать ровно столько силы, сколько нужно. — Александр забрал шест и уточнил: — Принцип понятен?

Я кивнул и едва успел выставить блок, удар отозвался в кости, но в голову уже летел другой конец крутанувшейся в руках наставника палки; как успел дотянуться до сверхсилы и толкнуть её во вскинутую руку — не понял и сам, просто вместо резкой боли ощутил несильный шлепок.

Сержант отступил на шаг назад и предупредил:

— Контролируй расход силы!

Он ткнул шестом, словно копьём, и я без труда отбил его в сторону, а широкий замах принял на раскрытую ладонью. За мгновенье до того качнул в кисть сверхэнергию, и будто не палкой получил, а свёрнутым в жгут полотенцем; неприятно, но не более того. Следующий, куда более резкий и быстрый удар умудрился погасить полностью, ну а потом скорчился от боли и затряс отшибленными пальцами — просто не хватило остатков внутреннего резерва, чтобы остановить очередной выпад.

— Контролируй расход силы! — повторил своё требование Малыш, выждал миг и вновь раскрутил шест; пришлось отбиваться.

За следующие полчаса выяснилось, что оперированию энергией мне ещё учиться и учиться. То прерывался входящий поток, я оказывался пуст и ничего не мог сделать, то просто не успевал вовремя отреагировать на атаку. Точнее — блок я ставил почти всегда, а вот задействовать сверхсилу получалось лишь от случая к случаю. Наставник бил прямолинейно и не слишком сильно, но и так к концу занятия руки сплошь покрывали синяки, хватало пунцовых отметин и на торсе, ногам тоже досталось, пусть и не слишком сильно.

— Завтра продолжим! — объявил Александр, жёстким тычком в корпус повалив меня на песок.

— Завтра — воскресенье, — хрипло выдохнул я.

— Начнём в девять, а там видно будет.

Спорить попросту не осталось сил, кое-как отполз к краю площадки, уселся рядом с Матвеем. Здоровяку досталось на тренировке ничуть не меньше моего: наставник — тот самый Анатолий Аркадьевич — как его только не кидал, обучая правильным падениям и перекатам. Сейчас мой бывший сослуживец сидел со скрещенными ногами и размеренно дышал, но стоило только плюхнуться на песок, открыл глаза и заявил:

— Твой тоже лютый.

— Ага, — подтвердил я.

— Вчера удары дубинкой отрабатывали, тяжко было.

— Дубинкой не так больно, она мягкая. Никого сравнения с палкой.

Матвей Пахота посмотрел на меня с некоторым даже уважением, но счёл нужным возразить:

— Мягкая-то она мягкая. Да только трансформатор на полную мощность выставили.

Я не удержался и присвистнул.

— Дела!

Мы какое-то время сидели молча, а потом здоровяк вдруг спросил:

— Ты чего кровь не разгоняешь? Синяки же останутся!

— Ты о чём? — не понял я.

— Не учили, что ли?

— Не-а.

Матвей принялся увлечённо объяснять принцип самоисцеления, говорил он путано и косноязычно, но я хоть и понимал с пятого на десятое, кивал, не желая перебивать собеседника. И в итоге сумел-таки ухватить суть. Процесс оказался не слишком сложным, вот только манипуляции такого рода требовали виртуозного управления сверхэнергией, что в число моих немногочисленных достоинств, увы, не входило. Александр Малыш прекрасно это знал, поэтому и не счёл нужным давать наставления по технике, заведомо недоступной ученику.

Да только и Матвей на гения нисколько не походил, и в голове промелькнула догадка.

— Так ты медитируешь? — уточнил я.

— Ага, — с довольной улыбкой подтвердил громила. — Думал, ерунда на постном масле, но помогает ведь! Да ты сам попробуй!