Резонанс

Казимир оказался боксёром. Мог бы догадаться и сам по его покатым плечам: чуть приподнятому левому и слегка опущенному правому. Двигался он лишь самую малость скованней Фёдора, но бил весьма технично; лично у меня в драке с ним один на один не было бы ни единого шанса. Сержант закончил схватку несильным тычком в печень, потом ещё даже быстрее разобрался с Василем. А вот с «псами», особенно с Ильёй, он занимался куда дольше — те особой техникой похвастаться не могли, зато явно имели немалый опыт уличных сшибок.

— Стройся! — скомандовал сержант, ничуть не запыхавшийся после пяти поединков подряд. — Меня зовут Александр Малыш, я ваш инструктор по рукопашному бою.

Маша Медник насмешливо фыркнула, а когда тренер выжидающе посмотрел на неё, ничуть этому не смутилась и спросила:

— Господин сержант, а зачем нам драться? Нас учат управлять сверхэнергией!

— Неправильная постановка вопроса, — усмехнулся Малыш. — Не зачем, а почему. Уметь драться вам надо по той простой причине, что операторы пятого, шестого и седьмого витков в открытом противостоянии не оставят от вас и мокрого места. И четвёртого — тоже, если успеют войти в резонанс. Единственный ваш шанс — вывести противника из строя, прежде чем тот задействуют свои сверхспособности.

— Не хочу никого выводить из строя! Не собираюсь никого бить! — заявила черноволосая Оля.

Я ожидал высказывания вроде «тогда выведут из строя тебя», но сержант резко спросил:

— Фамилия?

— Мороз!

Инструктор кивнул и уже куда мягче сказал:

— Свободна, милочка

Оля удивлённо захлопала глазами и заколебалась, но потом всё же гордо вздёрнула голову и зашагала к нашему корпусу. Сержант даже не глянул ей вслед, взял одну из принесённых мной со склада дубинок и помахал ею.

— Дубинка со встроенным фокусирующим устройством входит в состав стандартного снаряжения бойцов комендатуры. Благодаря трансформатору цель получает нелетальный электрический разряд. Есть возможность регулировки силы тока, для этого в управляющем блоке имеются соответствующие перемычки. На учебных пособиях она по умолчанию установлена в размере десятой части от рабочей мощности.

Инструктор хлопнул себя дубинкой по ладони, щёлкнула искра.

— Учтите — батарей нет, каждый удар должен сопровождаться выплеском сверхэнергии. Разбирайте! И обязательно проверьте сохранность пломб!

Я одним из первых вооружился дубинкой, потёртой и неказистой, внимательно изучил торцевую часть рукояти и убедился, что слегка утопленная внутрь круглая крышка опечатана свинцовой пломбой. Затем отошёл и усилием воли сгенерировал электрический разряд — на кольцевых клеммах затрещали искры. Но вот приноровиться и подавать напряжение точно в момент замаха оказалось делом не из простых, минут пятнадцать мы отрабатывали удары на вкопанных в землю столбах, тогда только худо-бедно приноровились синхронизировать физические и мысленные усилия.

После этого сержант распределил нас по парам; себе в партнёры он выбрал Маленского, на нём и продемонстрировал несколько простейших движений.

— Эй, задохлик! — позвал вдруг доставшийся мне в напарники Боря Остроух и сразу рубанул дубинкой воздух.

Ни увернуться, ни парировать удар собственным оружием я не успевал, помог наработанный в бытность манекеном опыт постановки блоков. Нацеленную в ключицу дубинку перехватил вскинутой рукой, попутно задействовал сверхсилу, но вот с этим самую малость запоздал, и обтянутая каучуком палка болезненно шлёпнула по ладони. Зато, когда миг спустя затрещали электрические разряды, не почувствовал даже щекотки.

Отработанным движением я вывернул дубинку, и Боря не удержал её в руке, уронил на землю.

— Быстро поднял! — прорычал он в бешенстве.

— Твоя, ты и поднимай, — ответил я, подавив нервную дрожь.

— Что ты сказал?

— Тугоухий, да?

Боря стиснул кулаки, и я заставил затрещать на конце собственной дубинки электрические разряды.

— Ну всё, ты нарвался! — прошипел бывший староста и наклонился за выроненным оружием.

Возник соблазн тюкнуть его по макушке, едва сдержался.

— Внимание! Работаете попеременно! — объявил инструктор. — Один наносит удар, второй блокирует и наоборот!

Боря оскалился и со всей мочи долбанул меня дубинкой; едва успел отвести её в сторону. Тут же последовал новый ничуть не менее мощный замах, пришлось отступить, а когда вошедший в раж спарринг-партнёр попробовал долбануть меня и в третий раз, я коротко ткнул его в живот.

Сверкнула искра, и Борис скорчился, как если бы пропустил несравненно более серьёзный тычок.

— По очереди, — напомнил я. — Сначала ты, потом я.

— Тебе конец! — просипел Остроух.

Восстановив дыхание, он ударил быстро и сильно, безо всякой подготовки и сумел-таки застать меня врасплох; левый локоть взорвался болью. Я скрипнул зубами и в сердцах шибанул Борю, намеренно метя по пальцам. Попал — и тот вскрикнул, подул на отбитую руку, а затем вновь попытался подловить меня, на этот раз — неудачно. Ответный же удар снова пришёлся по его пухлой руке.

— Да чтоб тебя! — не сдержавшись, в голос выругался Остроух.

Фёдор Маленский дёрнулся навести порядок, но сержант загородил ему дорогу дубинкой и спросил: