Резонанс

– Ну, хорошо, тогда давай сходим. Во сколько и где мы встречаемся?

– Начало в десять вечера. Адрес клуба я тебе скину на почту. И Джулию бери с собой обязательно. Когда она с нами, мы сразу становимся центром внимания. Красота – страшная сила.

– О’кей, Боб. Я ей позвоню. Если успеет закончить съемки, то обязательно приедет. Ну, всем пока. До встречи. – Смелянский вышел из раздевалки, передал свой баул с формой сотрудникам арены и направился к стоянке автомобилей. Его золотистый Ягуар сверкал на солнце, выделяясь среди прочих авто. Энтони сел в машину, включил скорость и резко, с проворотами ведущих колес, рванул по центральной улице Нью-Йорка.

* * *

Вечером в ночном клубе собралась почти вся команда. Ребятам-хоккеистам заранее приготовили отдельный зал, в котором можно было укрыться от остальных посетителей. Часть игроков общалась с девушками, другие – сидели у барной стойки и пили коктейли, кто-то уже вовсю зажигал на танцполе. Играла модная, очень ритмичная музыка. Ди-джей болтал, не останавливаясь ни на минуту, подбадривал, запускал все новые и новые композиции. Рядом с ним на постаментах справа и слева бесновались две танцовщицы. Они возвышались над людьми и задавали безумный темп. Толпа смотрела на них с вожделением. В черных, обтягивающих кожаных шортах, высоких сапогах на огромных шпильках и прозрачных лифчиках, закрывающих только соски, девушки выдавали зажигательный танец.

Все, кто смотрел на них, уже через две – три минуты сами начинали раскачиваться в этом ритме. Казалось, что две блондинки как шаманы завладели толпой и полностью ею управляют в огне прожекторов и фейерверков. Зрелище было просто завораживающее.

Энтони ждал Джулию. Она обещала приехать к двадцати трем часам, однако сейчас уже был почти час ночи, а та все не появлялась. Смелянский заказал себе джин-тоник, удобно расположился на диване, и в это время музыка резко оборвалась. Неожиданно погас свет. На несколько секунд наступили кромешная мгла и тишина. Мозг Тони начал уже паниковать, как вдруг ослепительный сноп брызг осветил зал, заставляя всех инстинктивно зажмуриться. Вместе с этой вспышкой по ушам ударил звуковой аккорд, который с жутким завыванием повис в воздухе, пронзая каждую клеточку человеческого тела.

На сцене появилась группа «РЭЙ». Зазвучавшие аккорды тяжелого рока переломили танцевальный стиль на площадке. Рычащие звуки гитар, абсолютно новый бит барабанов стали подчинять своей воле растерявшуюся толпу. Всего через пару минут огромная масса людей уже синхронно раскачивалась в такт новой музыкальной волне.

Группа «РЭЙ» состояла из четырех человек. За синтезатором расположился невысокий рыжеватый парень в зеленой камуфляжной форме и шапке-буденовке на голове. Его черные кирзовые сапоги с заправленными брюками не только пританцовывали, но еще и успевали нажимать на разные педали. Длинные волосы музыканта-ударника развевались под выставленным вентилятором. Стуча по барабанам, он задавал и удерживал высокий темп. Брызги пота летели во все стороны. Сами ударные установки размещались на специальном помосте, поэтому казалось, что обнаженный, мускулистый барабанщик со своими палочками просто парит над людьми.

Почти полной противоположностью ударнику являлся бас-гитарист. Одетый в потертые джинсы, он скромно стоял на краю сцены и вел партию. Голос бас-гитары глухо долбил по голове. Этот звук толстых струн, немного хрипящий и дребезжащий, затрагивал в душе каждого свои нотки, раскачивал сознание, выводил его из привычного состояния.

Однако главным на сцене был все-таки лидер группы. Два лучевых прожектора по-особенному выделяли его в центре зала. Аккорды гитары, движения рук давали команду всем остальным музыкантам. Нет, он не дирижировал, но он «вел» тему, то замедляя, то ускоряя композицию.

Звучавшая музыка была необычна для ньюйоркцев. Среди тяжелого рока слышались какие-то нежные, чистые мелодии. Словно слабые ростки зажатых растений они пытались пробиться через массивный, грязный асфальт. Такая музыка сама по себе завораживала и гипнотизировала. Но больше всех удивил мягкий, негромкий голос гитариста, который, казалось, не совместим с таким аккомпанементом. Парень пел на хорошем английском, его тембр заставлял вслушиваться в текст песни, не уходить в себя под напором мощного потока звуков.

– Для музыкального Нью-Йорка эта группа, пожалуй, и на самом деле может стать явлением года – подумал Смелянский. Ему вдруг захотелось познакомиться с талантливыми соотечественниками.