Резонанс бытия

Тут я должна отметить, что колдовское сообщество, наученное горьким опытом Титаномахии, очень трепетно относилось к своей истории — и на уровне отдельных семей, и на уровне целых Домов. Фактически ни одна бумажка, написанная в любом государственном учреждении, не пропадала бесследно, а отправлялась в архив, где бережно хранилась с остальными бумажками. В частности, это касалось и материалов министерства образования (либо департамента, секретариата, управления — в каждом Доме по-разному). Кроме того, со всех документов, поступивших в архив непременно снимались копии (тут даже дед Утер не возражал против ксероксов) и отправлялись в резервные архивы, расположенные в других мирах, которые входили в официальные владения Дома. Больше всего резервных архивов было в Сумерках — одиннадцать, меньше всего в нашем Доме Источника — четыре.

Кстати, благодаря такой предусмотрительности, Дом Ареса, разрушенный во время последнего Рагнарёка, а впоследствии восстановленный, не потерял ни одного своего довоенного документа и, благодаря резервным архивам, полностью сохранил свою историю[19]. Да что там Дом Ареса! Остались в сохранности архивы даже тех Домов, которые в этой войне поддержали Хаос и были уничтожены. И хотя Договор о падении Домов Тьмы предписывал не только «проклясть их имена», но и «предать забвению память о них», никто буквально исполнять этот пункт не собирался. Резервные архивы «Домов Тьмы» поровну разделили между собой победители и охраняли их не хуже, чем свои собственные. Правда, по сей день доступ к ним был строго ограничен — что, впрочем, не помешало агентам Брендона поработать и в них, выполняя поручение Хозяйки. Один из семи подозреваемых был членом как раз такого Дома, а после Рагнарёка нашёл себе приют в Вавилоне.

Посему не было ничего удивительного в том, что я имела на руках… вернее, на голографическом дисплее компьютера оценки успеваемости, полученные людьми, которые обучались колдовскому искусству от трёхсот до пятисот лет тому назад. И эти оценки однозначно свидетельствовали о том, что никто из пятерых не мог быть Мордредом.

Вот я — как бы поступила на месте учителя, который по той или иной причине согласился покрывать обученного колдуна, выдающего себя за новичка? Ответ очевиден. Я бы велела ему в самом начале держаться середнячком, не высовываться, но постепенно набирать обороты и к концу первого года выбиться в лидеры, якобы демонстрируя незаурядные способности к магии. А на втором году обучения уверенно идти первым, заниматься по усиленной программе, получать дополнительные и особо сложные задания — короче, сделать всё так, чтобы уже после начального курса я рекомендовала его к сдаче экзаменов. Порой, хоть и очень редко, подобное случается.

Однако, ни один из подозреваемых таких исключительных талантов не демонстрировал. Все пятеро ровно прошли начальный курс, кто лучше, кто хуже, и так же ровно учились ещё два года, после чего сносно сдали необходимые экзамены. Значит, их можно было смело вычеркнуть из списка.

Хозяйка с моими доводами полностью согласилась, но тем не менее попросила довести дело до конца — то есть, до генетического анализа. Так что следующие три дня я потратила на занятие, которое, после проведённого мной расследования, считала бессмысленным: посетила пять Домов — Похьёлу, Нейрин, Ориану, Вавилон и Израиль — и собрала образцы волос потомков всех пятерых уже не подозреваемых. Дело это оказалось не столь простым, как представлялось вначале: даже обладая Силой Источника, приходилось действовать крайне осторожно, чтобы ничем себя не выдать, к тому же в пределах главных твердынь Домов, где действовали блокирующие чары, я была лишена возможности быстро перемещаться с места на место.

В первый день, при посещении первых двух Домов, меня сопровождала Тори, которая приняла облик одной молоденькой ведьмы из Авалона, ещё ни разу не бывавшей в Экваторе. Но уже к исходу дня ей надоели наши хождения, и когда я предложила ей заняться чем-то другим, она с радостью согласилась. Да и я, честно говоря, почувствовала себя комфортнее. В общем, мне нравилась Торина компания, но длительное общение с ней немного раздражало меня. Вернее, напрягало — несмотря на её твёрдое обещание не читать мои мысли, даже если нечаянно откроюсь, я всё равно бессознательно держалась с ней начеку, не позволяя себе ни на секунду расслабиться…