Резонанс (ЛП)

От удара боль пронзила его спину, он пару мгновений ничего не видел.

Он потянулся к пульсирующей голове, но рука упала, когда его ударили в ребра.

Дилан сжался, больше ударов попадало по его телу.

Колтон вытащил кадета из гроба и бросил его на траву. Он подошел к Дилану, оттолкнул своих прихвостней и ударил Дилана в живот так, что тот рухнул на спину. Он наступил на грудную клетку Дилана и надавил на него.

Едва дыша, Дилан схватился за ногу Колтона, сжал в кулак другую руку и ударил по лодыжке.

Колтон отшатнулся, а потом с рычанием вернулся и начал бить Дилана в живот изо всех сил.

Каждый дюйм тела болел, Дилан ощутил, как четвертый удар нанес трещину, а пятый разбил ребра. Он не слышал слова Колтона потом из — за своего крика.

Земля вдруг пропала под ним.

Небо двигалось.

«Прошу, — его сердце сжалось. — Прошу, не надо».

И он охнул, когда кадеты бросили его в гроб, выбивая остатки дыхания из легких. От столкновения одно из сломанных ребер Дилана сместилось и ранило внутри. Его вой боли стал оглушительным, а кадеты забили крышку, лишив его света.

Сдавленный голос Дилана, его тяжелое дыхание и стук сердца эхом отражались от стен, и от этого становилось теснее.

Он молился, чтобы кошмар закончился, чтобы его тело отключилось, но упрямый разум цеплялся за сознание. Несмотря на его усилия, он заплакал, пока его опускали в землю.

Тьма стала еще темнее. Спертый воздух стал тяжелее, он был обречен, это было горько. Он попал в кошмар наяву, но не знал, что пугало его больше — смерть от боли или выжить с болью.

— Сегодня~

«Клаустрофобия — состояние разума, — повторял Дилан в багажнике. — Все страдания — состояние разума».

Он пережил худшее. Было куда хуже.

Услышав нечто, похожее на выстрел, он вжался в пол. Шины заскрипели, оглушая, его бросало в стороны.

Дилан сжимался, гремело все больше выстрелов, он был уверен с каждым выстрелом, что следующая пуля найдет его.

Но он снова ударился о край багажника, когда машина во что — то врезалась.

От удара голову встряхнуло, разум затуманился. Он уже удивительно долго продержался.

Зрение затопил свет, багажник открыли.

Мужчина в черной маске схватил Дилана за воротник и притянул ближе. Он вытащил шприц с голубой жидкостью и вонзил иглу в шею Дилана.

Шею жалило, но жидкость растекалась по венам, успокаивая. Через секунды знакомые глаза похитителя пропали.

Все границы стали размытыми пятнами цвета.

Звуки угасали.

Мышцы Дилана расслабились, и он с тяжелым телом провалился в мирную бездну.

Глава 22

Дрейф

Тьма казалась бесконечной, как небо без звезд. Но Нив едва могла двигаться в сушилке. С каждым вдохом кислорода оставалось все меньше, а она слишком боялась открывать дверцу. Удача пока была на ее стороне, но часть ее ждала, когда же неудача восстановит равновесие.

Она представляла, как ее схватили бы. Как она ощущала бы себя, пока у нее брали отпечатки пальцев. Если ее вообще преследовали копы.

Было в них что — то не то. В том, как они вели себя. В их требовательном и наглом поведении. Они казались грязными. Опасными. Теми, кому плевать на законы.

Но, кем бы они ни были, за что они собирались ее арестовать? За кражу?

Мужчина забрал «Теорию прорыва», обращаясь с книгой как с ценным артефактом. Но книга была не бесценной древностью. Это все еще был манускрипт с набросками и натыканными местами формулами.

Ценным было только содержимое.

Нив попадала в тупики, потому решила на миг изменить подход и посмотреть на все под другим углом. Она представила, что теории — не только предположения философов. Что это не выдумка на грани научного факта. Она представила, что они, как бы сомнительно ни было, были на сто процентов правдой.

И с изменением точки зрения ее разум заполнился множеством ситуаций, которые она не могла раньше объяснить. Которые отгоняла или говорила себе, что воображает. Мелочи. Такие незначительные пустяки, что их упоминание другим не вызвало бы интереса.

Ощущение, что столкнешься сегодня с кем — то, которое оказывалось правдой. Прилив стресса потом, как оказалось, приводил к аварии в другом городе. Сны, дежавю и другие странные ощущения.

И вдруг Нив поняла, что она не только знает о теориях, она воплощает их. Она, Дилан и Ромер были живым доказательством, что измерения прокси не только существовали, но и к ним был доступ.

Но даже если мысли Нив были правдой, почему она никогда не встречала никого со схожими способностями? Они втроем не могли быть единственными людьми с доступом к своим прокси.

Если синхронизация измерений была следующим этапом эволюции людей, почему не было отчетов о людях со сверхъестественными способностями?

Их запирали в психушках? Им платили за молчание? Их убивали? Это объясняло, почему случай на кладбище не появился в новостях. Это вызвало бы тревогу у местных.

Но ничего не было.

Она не зря боялась людей в черном. Если они могли влиять на правоохранительные органы и прессу, то с ними ей точно нельзя было сталкиваться.