Резус-фактор

– Да, пришли. Солнышко как раз пригревать начало. Октаэдр Че-а-Мадэ (или Звёздный Маяк) грациозно парил в воздухе над прибрежным песком, окружённый, словно подарок, прозрачной плёнкой, пространственным коконом. Я к нему уже неделю ходил. Помогал Егерю расчёты делать. Точнее, я откапывал октаэдр, стараясь не трогать пространственный кокон, а Егерь всё ходил вокруг и бормотал себе под нос… В то утро он вдруг отдал мне артефакт, с помощью которого рассчитывал вернуться в будущее, мол, ему уже за ненадобностью. Проигнорировав мои возражения, достал из сумки несколько новых и принялся их соединять. В итоге осталось три диковинных симбиона. Одним Егерь меня телепортнул на болота. Ну, точнее, передал мне его и сказал, какое место представить. Я глаза закрыл, представил, шагнул вперёд, а когда открыл, оказался на берегу болотца. Там оставил этот симб, чтобы стабилизировать и увеличить проход. Ко второму я привязал бечёвку и бросил его в портал… Ну, как бросил? Там всё рядом… Конечно… До жути странно было видеть в паре метров перед собой яркое солнце, речной песок, из которого торчит октаэдр, хотя ты находишься в лесной глуши, за спиной – вонючее болото, а над головой – свинцовые тучи. Тем временем Егерь колдовал над третьим симбионом, разогревая его трением меж ладоней. Мой «магнит» – так я назвал симб на бечёвке – коснулся пространственного кокона, и тот, как мыльный пузырь, подёрнулся радужной палитрой. Спустя минуту Егерь сказал, чтобы я резко потянул верёвку… Дальше всё произошло так быстро, что до сих пор удивляюсь, как успел увидеть все подробности. Я дёрнул, и октаэдр, будто репа, выскочил из песочной ямы. Егерь ударил третьим симбионом по пространственному кокону и создал временно́й пузырь. Тут, собственно, Че-а-Мадэ и ожила… Вокруг неё проявились все четыре кольца, раздвинув до сферы пространственный кокон. Словно новогодняя ёлка в ярких огнях, она перевернулась несколько раз и попыталась разрушить защиту. Но кокон лишь вырос немного в размерах. Правда, это увеличило временно́й пузырь, и тот поглотил Егеря, который остался стоять на месте! Я успел перехватить бечёвку и подтянуть её, прежде чем осознал, что произошло на другом конце портала. Бросив верёвку, вернулся к первому симбу, в надежде закрыть проход, но иллюминирующая Че-а-Мадэ в коконе и в пузыре с Егерем уже попали в притяжение червоточины. Откуда я узнал об этом? Мой «магнит» оторвался от кокона и прилетел мне в затылок. Когда я пришёл в себя, портал уже начал мерцать и вскоре пропал в набежавших волнах времени… А я встретил на берегу болота новый день. Первое время ходил туда каждый день. Но толку – ноль. Портал, поглотив временно́й пузырь, подвергся воздействию изменённого течения времени и потому появлялся каждый раз лишь на сутки, раз в год… Это сейчас я понимаю, что ничего тогда не изменил бы. Всё произошло именно так, как должно было произойти. Имея на руках артефакт, перемещающий в будущее, я мог лишь наблюдать. И я смотрел, – Пахомыч говорил медленно, с тоской и горечью в голосе. – Смотрел, как Че-а-Мадэ, будучи ещё в коконе и проходя по порталу, в отчаянии запустила два кольца на уничтожение врага – Егеря. Защита пространственного кокона долго сдерживала натиск энергетической плазмы. Однако ничего не вечно в жизни. Первым сгорел кокон. Это произошло в ту самую апрельскую ночь. Часть плазмы почему-то вырвалась наружу и попала в реактор, вскипятив в нём воду…

Временно́й пузырь тоже держался до последнего, но когда и его не стало, появилась Зона. Точнее, в тот день освободившаяся от пузыря и кокона Че-а-Мадэ прошла через портал и гигантской Армадой плюхнулась в воду. Так, в двух потоках времени, Звёздный Маяк стал расчётливым и лживым октаэдром посреди болота. Набежавшая волна отбросила меня в сторону. Пока я вставал, Армада в агонии расправила свои кольца и пальнула пучком энергии в закрывающийся портал. Только предыдущая вспышка энергии уже сожгла Егеря… Его тело, словно тлеющая головёшка, рассыпа́лось все эти годы красными искорками. А на другом конце закрывшегося портала появилась Зона…

Пахомыч замолчал. Никто не решился выразить слова соболезнования. Всем было не по себе от услышанного. Даже ветер на улице затих, будто скорбел о кончине Егеря.

– Так значит, это вы с Егерем устроили Судный день?

– Нет, Гриф, они лишь запустили цепь событий, – пояснил Клинч. – Создали первый узелок на нити времени.

– Они что? Создали узелок?! Швеи-мотористки! Они людей убили! Столько людей, что любой диктатор по сравнению с ними – мальчик в песочнице, прихлопнувший комара! – проорал Гриф, нависая над товарищем.

– Это субъективное заблуждение… – с каменным лицом негромко ответил Клинч. – За «эффект бабочки» ещё никого в истории планеты не судили…

– Значит, они будут первые!

– И что ты им предъявишь?! – Клинч впервые повысил голос. – Исчезновение твоих родных? Из-за того, что эти двое хотя бы попытались изменить судьбу человечества?!

Гриф ничего не ответил, только тяжело дышал, продолжая стоять перед товарищем.