Резус-фактор

Копчёный ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул и принялся методично бросать камни перед собой, прокладывая путь так, чтобы обойти аномалию. Через пять минут, пройдя вдоль густых зарослей сирени, он пропустил нетерпеливого главаря на крыльцо возникшего перед ними дома.

Спустившись в подпол, Сизый бросил на стол дробовик, а сам направился в угол, к креслу. Плюхнувшись в него, Ершов расслабился и отключился. Остальные бандиты под руководством Копчёного разожгли огонь в бочке, оборудованной под печь, труба которой выходила куда-то наружу. По молчаливому сговору все вели себя тихо, стараясь не разбудить главаря.

Спустя четверть часа сверху донёсся гул. Погреб, в котором они прятались, надёжно скрывал их от бушующей наверху стихии Зоны, но время от времени слегка сотрясался.

Мужики, приготовив обед, сели за стол. Не спеша, без разговоров поели, убрали за собой. Молоток подошёл к брату и, присев на матрас, расстеленный на деревянном щите, стал пить крепкий чай. Остальные остались чаёвничать за столом. Джокер устроился удобней на ящике и задремал. Он не хотел ни с кем говорить, сославшись на усталость.

– Потап, а какого Саньку ищет Сизый? – начал шёпотом разговор долговязый бандит в выцветшей шинели.

– Шпингалет… Вот какого ты у меня это спрашиваешь? – испугался тот. – Вон, у Молотка спроси.

– Потап, ты меня зазвал сюда, вот у тебя и спрашиваю.

– Да, действительно, Андрюха… – Копчёный обратился к младшему Ершову. – Может, поведаешь всё-таки, на кой вам этот терпила?

Молоток вздрогнул, услышав своё имя, но быстро взял себя в руки. Он поставил пустую эмалированную кружку на стол, посмотрел на всех исподлобья и отмахнулся, так ничего и не сказав.

– Братва, вы слыхали крайнюю байку? – дипломатично перевёл разговор в другое русло Копчёный.

– Это какую? – Потап подвинулся ближе к старику.

– Шуршат, что в Зону вернулся… – Копчёный выдержал паузу. – Сам доктор… Айболит.

– Обзовись! – поперхнувшись от удивления, в разговор влез Лунь.

– Да чтоб ты телепатом оказался… – шутливо прошептал Копчёный. – Я сам вот этими зенками неделю назад бачил Белого и Жеку на поймах с командиром наёмников. А они втроём никуда без своего босса.

– Это там, где турбаза «Ред Булов»? – уточнил Потап.

– Туристический пансионат «Энергетиков»! – поправил его Шпингалет.

– Ну, а я за шо? Всё… тады пушной зверёк из пяти букв всем одиночкам. – Потап откинулся спиной на стенку. – Кого же теперь мы будем «гоп-стопить»?

– Не, Потап, весь молодняк нам останется. Я так думаю. Айболит больше не проводит опыты на мужиках. Белый с Жекой передавали наёмнику чиксу. Молоденькую такую, фигуристую… – пригладив рукой бороду, произнёс Копчёный.

– Вот же гады! – гневным тоном сказал Шпингалет. – Уже до девок наших руки свои кровавые протянули. Куда ж вояки только смотрят?

– В свои кошльки они мотрят… Псле того, як вытрьсут райдров… Хуже нас стали… – снова подал голос Лунь. – Сышь, батва? Мжет чё, зашпилим в буру?

– Только, Лунь, распишем штучку без интересу, на туфту… – подхватил его идею Потап.

– Як хчешь, – доставая из внутреннего кармана карты, сказал тот. – Кпчёный, Шпинглет?..

– Без интересу я не буду. – Копчёный допил чай и, поставив кружку на стол, уставился на неё.

– А! Давай. – Долговязый бандит подвинулся ближе к картёжникам.

– Джок, а ты?

– Не, Потап… Билет тебе в купе на нижнюю полку… – нехотя ответил Джокер и сладко зевнул. Играть в краплёные не им карты, тем более сегодня, совсем не хотелось. – Устал я очень…

– Значится, так и запишем… Мне сегодня щелехвостка краснобокая подмигнула. Дай сниму, – и Потап протянул руку к колоде.

– Пацаны, другого места не нашли? – заворчал на них Копчёный. – Слились на край.

Они, не ответив, пересели подальше от остальных и принялись играть. Копчёный налил себе ещё чаю и о чём-то задумался. Молоток покрутился на матрасе и, устроившись удобнее, быстро засопел.

Первым желанием Джокера было подсесть к старику и расспросить в подробностях о месте нахождения доктора. Но нахлынувшие эмоции сковали его тело. Казалось, будто гормоны жонглировали его чувствами. Панический страх сменялся радостью, граничащей с эйфорией, и тут же холод рациональности прогонял всё прочь, до тех пор, пока страх не возвращался обратно. От калейдоскопа ощущений у парня закружилась голова. Вдруг из хаоса цветных пятен в воображении Джокера возник образ Милы, стоящей в лучах вечернего солнца, что пробивались сквозь неплотно задёрнутые шторы. Кожа девушки светилась, ослепляя его и тем самым скрывая соблазнительные изгибы женского тела. Девушка медленно легла на кровать, маня к себе каждым движением, Джокер с готовностью последовал за ней. И он снова любил её, как в тот их единственный раз, нежно, страстно, до последней капли сил. Задыхаясь от счастья, он перевернулся на спину. И когда горячее тело коснулось прохлады простыней, парень провалился в пустоту, где рядом с ним падала она. Та единственная, любимая, которую он так безрассудно и глупо потерял. Вот и сейчас образ Милены начал отдаляться, а Джокер уже ничего не мог поделать. Он продолжал падать все дальше и дальше в своём сне.