Резус-фактор

Ёлка проверила количество патронов в магазине, поправила лямки рюкзака и склонилась над ухом тяжело дышавшей девушки:

– Бежишь первой, вон до того дерева. Там сразу падаешь на землю. Ясно?

Милка утвердительно кивнула.

– Пошла!

Девушка бросилась прочь от стопки свай. Пробежав нужное расстояние, Мила упала как подкошенная. Выстрела не прозвучало. Либо стрелок не видел этого манёвра, либо у него была другая цель. Ёлке выбирать не приходилось: там, под деревом, лежала её подруга, которую нужно вывести из-под обстрела. Поэтому девушка оттолкнулась от бетонных свай и побежала. Она не слышала выстрел, только почувствовала, как бок пронзило горячей иглой, от боли подкосились ноги, и Ёлка распласталась на влажной земле рядом с напарницей. Милка не сразу поняла, почему подруга всё ещё лежит и не двигается. Девушка дёрнула несколько раз Ёлку за рукав, но та не подавала признаков жизни. Тогда Милена сильнее толкнула её в плечо и в ответ получила протяжный стон. Осознание того, что подруга ранена, пришло, когда девушка испачкалась в крови, пытаясь перевернуть Ёлку на спину.

Милка села рядом на колени, чтобы достать аптечку из рюкзака, когда сбоку прозвучал мужской голос с иностранным акцентом:

– Эй! А ну, не двигайся!

Два наёмника в серых комбинезонах, прятавшиеся всего в пяти метрах от дерева, за ржавым остовом грузовика, покинули укрытие и двинулись к девушкам, держа их на прицеле автоматов.

Милка бросила взгляд в их сторону и, не обращая внимания на угрозы, продолжила оказывать помощь подруге, а стрелки уже подобрались вплотную.

– Эй, ты! – один из наёмников одёрнул девушку.

– Что?! – крикнула в ответ Милка, вскочив с земли. – Попали? Довольны? За что вы её?..

– Она нам не нужна, – спокойно ответил один из них.

Глядя в его тёмные зрачки на фоне ярких белков, Миледи отчётливо уловила, будто на электронном табло прочла, приказ: «давай, стреляй!». Уроки подруги не прошли даром. Она не очень уверенным, но быстрым движением вынула пистолет из внутреннего кармана. Почти на автомате передёрнула затвор, взведя курок. А затем аккуратно положила на левую ладонь руку с пистолетом и надёжно зафиксировала запястье. Чётко видя совмещённые мушку и целик на конце ствола, выдохнула. Осталось совсем чуть-чуть, пару миллиметров свободного хода спускового крючка, и прогремит выстрел. Но вот эти-то последние микроны вдруг показались такими сложными, такими трудными, что выстрелить оказалось невозможно. Будто спусковой крючок ожил и теперь изо всех сил сопротивлялся. Мгновения потянулись тягуче, как растаявшая смола, и Мила видела, как ужас и ожидание выстрела на лице наёмника сменяются наглым торжеством, а губы растягиваются в довольной усмешке.

Вдруг противник расплылся, смазался, потерял очертания. За какие-то сотые доли секунды перед глазами Миледи промелькнули: Белый, доктор, консервная банка, парень из клиники, страшный диагноз, чёрный джип, тюбик помады, лежащий в кармане… И палец Милены согнулся. Стреляла она уже не в человека. Она стреляла в свою жизнь, во всё то, что уничтожило её покой и благополучие. И давила на спуск пистолета до тех пор, пока затвор не лязгнул, отойдя в крайнее заднее положение, выбросив гильзу последнего патрона.

Шатаясь, вздрагивая всем своим крепким телом при каждом попадании, наёмник отступал, делая последние в жизни шаги. Потом он пропал в высокой сухой траве. А Милка услышала за спиной короткое: «Курва!», и боль пронзила затылок множеством острых иголок, которые отключили её сознание.

Второй наёмник склонился над девушкой, матеря её на своём родном языке и размахивая дробовиком. К счастью для Милки, подъехал внедорожник, и появившийся из него командир оттащил разбушевавшегося подчинённого в сторону.

– Stop! Stoppé! – заломив ему руки, кричал французский наёмник. – Слон! Спокойно, я сказать тебе! Она должна быть целая, живая!

– Но, Карл, она Фила убила! – Вырвался тот из цепких рук командира.

– Я понял тебя, Слон. Хочешь, добей вторую!

– Ок… – Наёмник с ненавистью плюнул на Милку и пошёл к стонущей Ёлке.

Он поставил на девушку ногу, достал из отдельного кармана патрон. Зарядив его в дробовик, Слон почти в упор выстрелил. Ёлка дёрнулась несколько раз и замерла. Убирая ногу, верзила толкнул её, проверяя – может, ещё жива? Но тело девушки тряпичной куклой перевернулось на спину. Довольный собой наёмник поспешил к машине.

* * *

– И чё ждем? – голос старика, заглушаемый порывами ветра и хлещущими каплями дождя, обратился к Джокеру.

Парень стоял с открытым от изумления ртом перед овалом пространственного портала, на другом конце которого в сполохах молний посреди высокой сухой травы стояло одинокое дерево.

– Иди давай! – крикнул старик и пнул парня ногой под зад.

– Но! – возразил в ответ Джокер, хотя и шагнул вперед.

Шум грозы остался позади, здесь она пока только набирала силу, и, на удивление, ещё было сухо.