Рябиновая невеста

Исгерд снова махнула ложкой. Святой отец в коричневой рясе стоял на площадке перед башней и что-то рассказывал собравшимся вокруг. В одной руке он держал хольмгрег с солнцем, а в другой свиток и так истово размахивал руками, будто ветреная мельница крыльями. А Олинн подумала, что ведь и правда, работают на кухне и по хозяйству сплошь трэлы^[28] — рабы ярла. Кого с юга пригнали, кого с востока, а кто сам продался в рабство за долги. Им без разницы, каким хозяевам прислуживать. Так что не удивительно, что никто тут не горюет о поражении. А уж рабы-южане те и вовсе рады-радёхоньки и все собрались подле святого отца. Для них король — освободитель.

Но больше всего её ужаснуло другое. Захватчики пришли через тайный ход с реки, через тот самый, которым и она поднималась наверх. Неужели она не заперла дверь?! Заперла ведь! Нижнюю дверь заперла, а верхняя так и была открыта. Но старший хирдман следил за всем, как же так? И почему она была открыта?

В суматохе тех событий она совсем об этом забыла, а ведь надо было про это сказать!

И нехорошее предчувствие снова шевельнулось в груди. Неужели кто-то видел, как она зашла в ту дверь с реки? А что, если это твари с болот, которых наслала колдунья? Если они могли увидеть… Они хоть и звери, но ведь и не совсем звери… Они могли донести своей хозяйке или хозяину… А это значит, что может она стала причиной того, что замок пал?!

— На, хлебни немного, — Ульре протянула ей кружку, и Олинн жадно отпила.

Горячий хмельной напиток покатился по горлу, и она закашлялась.

— Ладно, хватить тут вздыхать, — буркнула Ульре, — уж постарайтесь новых хозяев не гневить, да поменьше болтайте. А ты пошли со мной, дел у нас и впрямь полно, в гору некогда глянуть, а уж ночь скоро.

Всех мужчин отправили под замок, и в крепости свободно могли ходить только женщины, дети и старики. Ульре сказала, что и Торвальд вернулся, и что он тоже со всеми сидит в подвалах. И это была первая радостная новость за все эти дни. В подвал посадили даже хромого стиварда, и Ульре осталась за главную, поэтому дел у Олинн сразу появилось столько, что крутись, как хочешь.

До своей комнаты она едва добралась к полуночи и упала в кровать не чувствуя ног от усталости. Всё обернулось неожиданно и очень странно. Теперь ей нечего было опасаться допроса и наказания от отца. Новым хозяевам замка до младшей экономки не было никакого дела, а о том, что она дочь ярла, пусть и незаконнорожденная, никто из дворовых и слуг упоминать не стал. И это неожиданное спасение сильно озадачило Олинн. Весь вечер, несмотря на заботы и беготню, её не покидали мысли о загадочной звезде, что растаяла на её ладони. Как она попала в сокровищницу? Кто её взял и отдал Игвару? И почему она преспокойно висела у него на груди, а как только она к ней прикоснулась, то исчезла? Почему именно на её ладони?

После того, как угроза расправы перестала висеть над Олинн, её мысли потекли совсем в другом направлении. И она решила узнать, откуда вообще взялось это украшение. И если она выяснит, то уж потом можно будет узнать и что у него за странные свойства. Она вспомнила браслет на руке Фэды и то, что узор на нём был чем–то похож. Сестра говорила, что отец Хельда привёз его с юга, так может и звезда родом оттуда же? Может отец привёз её из очередного похода? Тогда, наверное, Торвальд должен знать откуда она взялась. Как только его освободят, ей нужно поговорить с ним об этом.

Глава 12

На следующее утро она встала чуть свет и сновала туда–сюда, отпуская из кладовой продукты, и следила за подготовкой комнат для гостей. А комнат понадобится много, потому что командор Брендан Нье'Риган был уверен: ярл Римонд примет условия короля. А значит, скоро здесь будет полно гостей.

Сам командор посмотрел на Олинн, как на пустое место. В этом ужасном необъятном фартуке, с лицом, перепачканным мукой, сажей и пылью, и в старом платке, намотанном на голову, она была похожу на одну из рабынь ярла. Но Ульре сказала, что это и хорошо. Хоть воины-южане и не бросились насильничать, но кто знает, как всё пойдёт дальше.

Командор был красив, хоть и черноволос. Не удивительно, что все рабыни и дворовые девицы заглядывались на него. Его синие глаза и статная фигура заставляли девушек, идущих по двору с корзинами, замедлять шаг и выпячивать грудь. Видно было, что все они не прочь получить свою долю внимания от красавца-южанина.

А ещё Олинн удивилась тому, что воины-южане не пили безмерно эль и не покидали своих постов, зорко наблюдая за тем, что происходит в крепости. В отличие от них, хирдманы ярла Римонда, захватив богатую добычу, уже вселились бы от души.

Олинн посмотрела на командора и почему-то подумала, что у ярла и правда нет выбора, кроме как согласиться на предложение короля. Ведь всё, что ему дорого, всё это осталось здесь, в крепости. Его единственный сын, жена, дочери, его сокровища и сам замок, и, если король уничтожит всё это, как обещал его командор, что останется у Белого Волка? Одним ударом король обезглавил своего заклятого врага. Ударил Белому Волку прямо в сердце.