Рябиновая невеста

— Ладно, пичужка, помогу, — ответил Торвальд и кривовато усмехнулся. — Меня теперь приставили к кухне отвечать за выпивку. Так что завтра я погоню подводы за элем и повезу из замка пустые бочки. Воинам короля понадобится много эля, – он провёл пальцами по усам, – переоденься в мужское, посажу тебя на одну из подвод, сойдёшь за мальчишку.

Глава 17

Олинн и подумать не могла, что не пройдёт и дня, как ей самой придётся повторить судьбу Фэды — бежать из собственного дома. Только вот в отличие от сестры, её никто особенно не сторожил. То ли Игвар понадеялся на её благоразумие, то ли был уверен, что бежать ей, и правда, некуда. Она вернулась в свою комнату и собрала котомку. Вечером заглянула служанка, сказала, что пришла от командора справиться, не нужно ли чего. Олинн велела передать командору, что вещи она собрала и к полудню готова уезжать. Пусть поспит спокойно, а то ещё и к её комнате приставят стражу. Хотя зачем? Она не Фэда, не ценная заложница. А в замке стража сейчас везде: на стенах, на галереях, во дворе, у ворот. Тут и мышь не проскочит.

Мышь не мышь, а пичужка сумеет…

Так и вышло. Ранним утром, когда из крепости собрались уезжать подводы с пустыми бочками, Олинн надела мужскую одежду, натянула шапку и выбралась через заднюю дверь кухни, туда, где её ожидал Торвальд. В сером рассветом сумраке она вполне сойдёт за мальчишку. Стражник на воротах осмотрел подводы, мечом потыкал в солому, которую проложили между бочками, чтобы не гремели и не бились, и в каждую заглянул — не прячется ли там кто. Торвальд вёл вторую подводу, и хоть он был ещё крепок, но специально горбился и прихрамывал, и волосы растрепал, чтобы совсем походить на старика, от которого не жди никакой беды.

Олинн думала только о том, чтобы побыстрее выбраться из замка. Но когда они проезжали через ворота, у неё внутри что-то дрогнуло и начало скручиваться в клубок нехорошего предчувствия. И она не знала, что это. Ожидание беды? Или грусть расставания с домом? Казалось, это Олруд не хочет её отпускать. Словно с каждым шагом между ней и тем, что осталось в замке, натягивается невидимая нить, которая отдаётся тревогой в сердце, и тянет, и болит. И ей бы хотелось отмахнуться от этого предчувствия, да не получалось. Она оглянулась на тёмную громаду замка и вздохнула.

Прощай, Олруд!

Торвальд доехал с ней до моста через реку, чтобы убедиться, нет ли там стражи короля. Но стражи не было. Видимо, все воины Гидеона отправились дальше на север, к Серебряной бухте. А здесь королю стало уже нечего опасаться.

У моста Торвальд достал седло, спрятанное под бочками, и, оседлав лошадь для верховой езды, протянул Олинн поводья.

– Ну вот, пичужка, лети. Да возьми кинжал, – он вложил ей в руку оружие. – Мало ли, кто в дороге попадётся — бей, не раздумывая, целься в горло. Если лихие люди, то бросай лошадь и беги в лес. А если попадутся воины короля, то поклонись и скажи, что тебя в Бодвар отправил замковый стивард, договориться насчёт ячменя. Скажи, что воинам командора понадобится много эля, а запасы на исходе, – он похлопал Олинн по плечу и добавил: – Какие у тебя глаза стали, будто чистый хризолит! Или я раньше не замечал? Ладно, торопись! И если уж совсем худо станет в Бодваре, то возвращайся или дай весточку, я спрячу тебя в дальней ситте… а там видно будет.

– Прощай, Торвальд! — она ловко спрятала кинжал, обняла старого вояку и, прихватив котомку, быстро взобралась на лошадь.

Не нужны ей долгие прощания! А то и так плакать хочется. И если верить тому, что сказал отец, пока она не добудет камень красновлосой колдуньи, ей стоит подальше держаться от тех, кого она любит. А как она его добудет? Да никак. Но у неё пока есть время, до Йоля ещё целая осень. А значит, надо найти другую вёльву и узнать, как снять проклятье и вывести с её ладони оставленные эрлем руны.

В рассветной дымке она махнула Торвальду на прощанье, переехала мост и отправилась в сторону Бодвара.

В дороге её мысли снова вернулись к Игвару, и Олинн не знала, как назвать то, что она ощущает внутри. Это было одно болезненное жгучее чувство, в котором спелось в клубок всё: ненависть, обида, злость, сожаление, воспоминания о том, как они шли от избушки Тильды в замок и разговаривали, и даже поцелуй на берегу реки. И Олинн думала о том, что если бы она всё это знала заранее, а стала бы она ему помогать? Стала бы, наверное… Только в замок бы не привела… Ведь он враг. И украл звезду, что могла бы спасти Олруд. Но он звал её за собой, предлагал бежать… А если бы она с ним ушла?