Рябиновое танго

Маша еще не приняла решения, а рука уже сама набирала номер Рогнеды Игоревны.

— Маша! Ну наконец-то! Что случилось? Ты ведь должна была вчера приехать. Где ты? — слышался в трубке ее взволнованный голос.

— Рогнеда Игоревна, я в роддоме… У меня — мальчик… — собирающиеся где-то внутри слезы мешали Маше говорить, — его хотят купить…

— Маша, я ничего не поняла, но мы сейчас приедем. На какой улице в Химках роддом?

— Я не в Химках, я в Москве, но адреса я не знаю. Подождите, — попросила она, заметив, что одна из девушек в палате машет ей и показывает на другую, которая что-то быстро пишет на листке бумаги, — сейчас будет адрес. Пишите! И, Рогнеда Игоревна, возьмите, пожалуйста, мои деньги из сейфа.

— Хорошо, ты не волнуйся! Все! Едем! Максимум через час мы будем у тебя. Я не прощаюсь!

Положив трубку, Маша сидела без движения, уставившись в одну точку.

«Всего несколько часов назад я жила счастьем, а сейчас его поглотил страх», — думала она, пытаясь сосредоточиться.

Как через пелену густого тумана до нее доносились голоса:

— Маша, тебе нельзя волноваться! Маша, очнись! Сейчас принесут детей!

Последние слова вернули ее к действительности.

— А обход был? — тихо спросила она.

— Обхода не было, — услышала Маша. — Кому мы нужны? И ты успокойся, пожалуйста, — обращалась к ней Катя. — Волноваться и в самом деле нельзя, может пропасть молоко. Никто не заберет твоего ребенка! Ну сама подумай!

Второй раз в жизни взяв своего малыша на руки, она попыталась успокоиться, думая о последствиях своего волнения для малыша. Давая ему грудь, с замиранием сердца ждала второго контакта, но ее соседка помешала ей сосредоточиться на своих ощущениях.

— Лидия Ивановна, вы не знаете, случайно, врача-педиатра Сухоцкую Жанну Савельевну? — спросила она у разговорчивой утренней нянечки.

— Да нет у нас в роддоме такого врача, — минуту подумав, ответила Кате Лидия Ивановна. — Я пять лет здесь работаю, а такой фамилии не слышала. А зачем она вам?

— Да так, слышали кое-что о ней, — ответила за свою соседку Маша, давая всем понять, что разговор этот для нее нежелателен.

— Ну понятно. Не отвлекайтесь, накормите деток как следует!

Маше так хотелось остаться с малышом наедине, очутиться под каким-нибудь волшебным колпаком, который надежно защитит их от всех бед и напастей. Слушая тихое дыхание сына, она засмотрелась на его личико, и на какое-то время у нее это получилось.

— Все будет хорошо! Мой маленький, у нас все будет хорошо! — шептала она, стараясь своими словами вселить уверенность и в себя, и в ребенка.

— Миронова! Давай своего Мотю! — неожиданно услышала она голос Лидии Ивановны. — Он ведь уже спит!

— А куда вы увозите детей? — спросила ее Маша.

— Как «куда»? В детскую, конечно, — удивившись, ответила Лидия Ивановна.

Подождав, пока Лидия Ивановна выкатит коляску с детьми, Маша встала с кровати и поспешила за ней. Дверь в детскую находилась в противоположном конце от входа в отделение. Возле этой двери Маша и заняла свой пост. Она решила, что умрет, но никакую Жанну Савельевну в детскую не пустит. Маша долго ходила вдоль большого окна и, случайно бросив в него взгляд, с высоты второго этажа увидела Рогнеду Игоревну, выходящую из большой машины. Сердце ее подпрыгнуло от радости, но от двери детской она не отошла, а издалека стала смотреть на вход в отделение. Рогнеды Игоревны долго не было. Маша уже начала волноваться, когда неожиданно увидела ее входящей в отделение вместе с каким-то мужчиной. Оба были в белых халатах. Маша почти побежала им навстречу. Их встреча произошла возле хорошо знакомой Маше кушетки.

— Машенька! Я тебя поздравляю! Ты молодец! Давайте присядем, а то мы занимаем слишком много места в коридоре. Маша, разреши представить тебе друга моего мужа. Они скорее братья, чем друзья…

— Тогда уж отцы, — рассмеялся мужчина.

— И точно! — рассмеялась и Рогнеда Игоревна. — Моего мужа, как ты знаешь, зовут Владимир Сергеевич.

— А я Сергей Владимирович! — улыбнулся мужчина.

Маша знала мужа Рогнеды Игоревны и помнила, что во всей его внешности выделялся только полный обожания взгляд, с каким он смотрел на свою жену. А Сергей Владимирович был его полной противоположностью и внешность имел очень яркую: большие черные глаза, волнистые черные волосы, зачесанные назад, смуглая кожа, высокий рост.

— Ну, рассказывайте, Маша, кто вас напугал в этом святилище? Только начните с самого начала и ничего не пропускайте, — улыбнувшись, предложил он.

Маша, стараясь унять волнение, рассказала о сегодняшнем происшествии. Рассказывая, она все время смотрела на дверь детской.

— Маша, вспомните, кому вы говорили о том, что к вам некому прийти? — задумавшись, спросил Сергей Владимирович.

— Никому, разве что девочкам из палаты, когда спросила у них про буфет…

— Так, девчонки, следствие забуксовало. Я предлагаю перейти к конкретным действиям. Вы сидите здесь и ждите меня! — приказал он.