Рябиновый мед. Августина. Часть 3, 4

Снимок будет потом кочевать вместе с хозяевами в добротном альбоме – кожаном, умеющем хранить запах времени. Фотография передаст очарование жаркого восточного полдня, радость встречи, молодость и печаль. Мужчины на снимке сдержанно веселы. Алексей загорелый – кожа бронзовая, одного оттенка с кальяном. У Артема усы, как у командарма Буденного. Он смотрит в камеру немного хитровато. Эмили старается изобразить восточную женщину, но являет собой строгую матрону. Даже тюбетейка не помогла. Августина выделяется из общего настроя глазами. Они что-то таят. И на лице печать пережитого, никаким маскарадом ее не спрячешь.

* * *

Однажды, когда женщины вдвоем отправились к ручью за водой, Эмили, наблюдая, как в кумган тонкой струей бежит чистая вода, спросила:

– Ася, скажи… ты очень сердилась на меня за ту сцену… когда Алексей к тебе сватался?

Ася забрала кувшин, освобождая место для Эмили.

– Нет. Я быстро забыла.

– Ты любишь его?

Эмили не смотрела на Асю, но вся ее поза говорила, что она ждет ответа.

– Теперь… конечно. А ты Артема?

– Артем такой… Я не знаю, что бы я без него делала. Он меня просто спас в Ярославле. Когда мы встретились, он пришел, посмотрел, как я живу, и сказал: собирайся. И я ему сразу поверила, собралась и пошла за ним.

– Наверное, они все такие, Вознесенские. А я часто вспоминаю наш дом, фрау Марту, Богдана Аполлоновича, вас с Анной, детей…

– А Фриду Карловну?

– О! Фрейлейн, спина! Незабываемо!

– А Егор? Помнишь Егора? Знаешь, мама потом проговорилась, что папа отдал его в солдаты. Как давно это было, Ася! Какие мы были глупые и счастливые… И не знали об этом. Ах, Ася, ты представить не можешь, что нам пришлось пережить в Ярославле в дни мятежа… Город был разрушен, белые на набережной расстреливали красных, потом красные в том же месте расстреливали белых. Городской Вал стал настоящей Голгофой. Папа не согласился принять участие в заговоре перхуровцев, мы готовились к отъезду. Но Петька… Ты же помнишь, какой он. Тайком записался, чтобы участвовать в мятеже. Папа его повсюду искал. Город горел, папа отыскал Петьку, привел и отправил всю семью, пока еще было возможно, прочь из города. У меня был жар, я была без сознания, и он остался со мной, чтобы после догнать наших вместе. Ах, Ася, я так виновата… Если бы не моя болезнь, не эта проклятая испанка!

– Не надо так, Эмили. Ты ни в чем не виновата. Судьба у нас такая…

– Папа неотлучно был со мной. Он нашел подводу, чтобы вывезти меня из города. Но его схватили… Ах, Ася, как это ужасно!

– Не надо, дорогая. Не вспоминай.

– Я ведь даже не знаю, живы ли мама, Грета, Анна и Петер…

– Будем надеяться, что они благополучно переправились за границу и теперь уже в Германии. Ведь у фрау Марты там родственники?

– Да, да… Я надеюсь, что у них все хорошо.

Они возвращались домой и не могли видеть, что из-за глиняного холма за ними наблюдает человек. Ася почувствовала взгляд спиной, обернулась. Не ошиблась – это был Лев. Он кивнул ей. Женщина торопливо пошла прочь. Когда оглянулась, он все еще стоял и смотрел ей вслед. Эмили заметила.

– Кто это?

– Так, один человек. Работает у археологов.

В другой раз он поджидал ее у тополей, когда она одна возвращалась из части. Он держал в руках охапку тюльпанов.

– Августина, здравствуй.

– Зачем ты пришел? Зачем ты караулишь меня, зачем?

– Ты так изменилась за эти годы. Знаешь, в тебе появилось что-то такое, чего раньше недоставало. Ты – как завершенная картина.

– Лев, я прошу тебя, не ходи за мной. Не нужно.

– Почему? Ты боишься?

– Не говори глупостей.

– Я все же скажу. Ты боишься своей любви ко мне. Она жива. Я ее чувствую. Дай свою руку.

Неожиданно для себя Ася повиновалась. Она не отняла руку. Его горячие пальцы переплелись с ее пальцами. Ася горела. Она чувствовала всю себя, как гудящий улей. Ей казалось, что тело звучит и звук этот слышен не только ей.

Лев наклонился и, притянув ее к себе свободной рукой, поцеловал в губы.

Все повторилось. Она словно попала в водоворот – ее уносило, и она ничего не могла сделать. В какой-то момент она оттолкнула его, отошла на шаг, оглянулась. Наверху, у городской стены, стояла Эмили и махала ей платком.

– Завтра я снова буду ждать тебя, – сказал он.

– Нет.

– Да.

Ася махнула Эмили в ответ и торопливо пошла навстречу.

– Кто это? – Эмили смотрела вслед уходящему Льву.

– Один человек.

– Археолог, это я уже слышала. У тебя с ним роман?

Ася не ответила.

– Ты извини, Ася, что я спрашиваю, но… Как же… Я думала, ты любишь Алексея?

– Я люблю Алексея, Эмили. И до сих пор была уверена, что забыла того человека, давно забыла, но… Он появился, и я сама не своя. Это сильнее меня, понимаешь? Он смотрит мне в глаза, и я не принадлежу себе. Он берет меня за руку, и я обо всем забываю…

– Ты?! Ты всегда мне казалась такой разумной, с большим самообладанием. А сейчас ты мне напомнила Анну. Как можно, Ася… Алексей тебя так любит, со стороны ведь сразу заметно, кто из двоих любит больше, так вот – у вас это он. И ты хочешь…