Ряд случайных чисел [СИ]

Я решил вести дневник. Почему-то мне это кажется правильным, даже необходимым. Может быть, перечитывая свою писанину, я пойму, где напорол, с какого момента пошел сбой, и как можно исправить положение. Итак. Я всегда был хорошим мальчиком, а мамочка так до самой смерти и не догадалась, что ее сын, благополучно закончивший университет, стал вором на заказ. Почему? Потому что скучно. Потому что гроши, честно высиженные в проектном бюро, дают возможность вести честное грошовое существование. Именно существование, а не жизнь. А я хотел жить, а не мечтать о том, как бы я зажил бы и что бы я сделал бы, если бы мне бы денег бы досталось бы откуда-нибудь бы. И я стал вором. Очень дорогим, на заказ. Меня не зря учили в универе — я стал хорошим вором. За 30 лет меня не только ни разу не поймали — даже не заподозрили! У мамочки было все, чего она только хотела! В пределах зарплаты проектного бюро. У меня тоже — в пределах моих гонораров за заказы. Единственное, чем я не смог порадовать маму — это внуками. Я никогда не заводил постоянных связей с женщинами, прекрасно понимая, чем это может обернуться при моей второй профессии. К сожалению, здоровье, а тем более жизнь, за деньги не купишь. Сколько я врачам ни предлагал — они только руками развели. Старость не лечится. Покой тебе, мамочка! А вот сынок твой, похоже, крепко влип! Что же я сделал не так? В заказе, вроде, никакого подвоха не было — заказ, как заказ. Зайти, взять цацку, уйти. Делов-то! Было бы о чем! Порталы просчитал по информаторию, ушел гладко. Сигналка, конечно, завопила — но я другого и не ждал, да и пофиг, если честно! Ори ты себе, сколько влезет — меня там все равно уже нет! А есть я здесь. И почему-то мне это не нравится. И почему бы это? Странно, не правда ли? Вот именно. Потому что я сейчас должен быть совсем в другом месте, без цацки и с деньгами. Блин! И пищалку с цацки я уже уничтожил, так что по второму разу меня уже не запеленгуют. Может, я в этом был не прав? Сейчас бы пришли, утащили в цивилизацию, посадили в благоустроенную камеру… Ой, нет, спасибо, не надо! Я лучше сам как-нибудь. Как-нибудь так… как-нибудь так… как-нибудь этак! И все я сделал правильно, а того, что здесь магии нет, предугадать было невозможно. Даже будь у меня заготовлен еще один портал, он, скорей всего, не сработал бы — поддерживающее поле все-таки необходимо, а его-то тут и нет. Или закрылся бы сразу — вот было бы здорово, если б я в него полез: чик — и пополам! Ой, мамочка! Ладно. Если бы, как говориться, да кабы… Сейчас мне надо что? Правильно, произвести инвентаризацию. Слава вам, богини воровские, Добытка да Прибытка, что я такой раздолбай, и свой карман не потрошу регулярно. Вот резак плазменный — с позапрошлого дела остался, поляризатор — вообще не помню, за коим лядом и когда он мне нужен был, батареи солнечные — три штуки аж! Да, жить я здесь смогу неплохо, вопрос — сколько? А действительно, сколько я здесь проживу? Организм под местное течение времени перестроится, или будет по старому, медленному, фунциклировать? По крайней мере, часы атомные (одна штука) утверждают, что с момента начала всей моей эпопеи прошло… час и двадцать минут. Круто! Пульс у меня нормальный, дышу вроде не очень редко, хотя это ж все субъективно, сравнивать-то не с чем… Да ладно, не о том сейчас думать надо. А подумать надо над тем, как получше обустроиться. Ночевать, забившись в трещину скалы, как в прошлую ночь, я категорически не согласен!

Вечер того же дня.

Наработался до полного офигения, устал, как собака, но спать не хочется совершенно. Странно. Врубил автоповара, сожрал три бифштекса, и вот, сел писать. По стенам пещеры сделал резаком приступочки, нашел у просеки пару сушин, снял резаком, при помощи левитра и какой-то матери оттараканил к пещере. Разогнал резаком на доски в размер, закидал на приступки. Теперь у меня есть пол! Еще один ствол — здоровенный, в четыре обхвата — обстрогал в виде чего-то типа кровати. Решил, что полки мне на фиг не нужны — все равно класть нечего, но потом все-таки сделал парочку — мало ли что… Просто выплавил пару ниш в стене, прорезал канавки тонким лучом, вставил тонкие дощечки. Вот с дощечками задолбался — горят, сволочи! Я их режу — а они горят!