Рядом с Джоном и Йоко

Ну, шуршание кассеты родом из 1950-х. У меня есть много записей с таким же эхо… оно возвращает нас к Rock and Roll Music. Я это обожаю. И мой голос всегда звучит почти так же. Я возвращаюсь в прошлое, к своим корням. Похоже на то, что Дилан делал в Nashville Skyline. Но у меня нет никакого Нэшвилла, я из Ливерпуля, так что пришлось обратиться к знакомым мне записям — Элвису, Рою Орбисону, Джину Винсенту, Джерри Ли Льюису. Если бы я хотел, записал бы диско, вальс, кантри, но так получилось, что мои интересы лежат в области рок-н-ролла и блюза 1950-х годов. I’m Losing You — своего рода блюз. Это стиль песни — вот есть акварель, а есть масляные краски. Я люблю такое. И я случайно перешел в другую плоскость на Revolution 9, но вообще та моя часть, что не от мира сего, полностью замкнулась на Йоко.

Знаешь, первый наш совместный концерт прошел в 1969 году в Кембриджском университете, когда она наняла джазовых музыкантов. Я тогда впервые появился на сцене не как битл. У меня просто была электрогитара, и я делал ей наводку, и Йоко кричала и выла, а люди были страшно расстроены, поскольку узнали меня: «Что он-то рядом с тобой делает?» Это же вечное «оставайся на своем месте». Так что, когда она попробовала играть рок, они сказали: «Что она здесь делает?» И когда я встал рядом с ней и попробовал быть просто инструментом, а не частью проекта — всего лишь ее рукой, типа того, чем является Айк Тернер для Тины, только Йоко была другой Тиной, авангардной, — расстроился даже кое-кто из джазистов.

У всех есть представление о том, как ты должен жить. Но это то же самое, чего хотели наши родители, или общество, или так называемые критики — с ручкой или печатной машинкой, запертые в маленькой комнатке, смолящие сигареты и пьющие пиво, видящие кошмары, получающие зарплату раз в неделю или в месяц, смотрящие телек и покупающие пластинки, делающие все то же самое, что и остальные, но загадочным образом притворяющиеся, что живут в каком-то другом, параллельном мире. Все правильно, так они и должны делать. Но есть люди, которые вылезают из своих мешков.

Помню, как несколько лет назад вы с Йоко на пресс-конференции в Вене появились в мешках.

Да. Мы в этих мешках пели японскую песню. «Дас ист правда ты, Джон? Джон Леннон ин зе мешок?» Да, это я. «Но почему мы знать, что это ты?» Потому что я вам говорю. «Давай ты выбраться из сумка?» Я не хочу. «Ты понимать, что это дворец Габсбургов?» Я думал, это отель. «Ну, это сейчас есть гостиница». В том венском отеле, помнится, были отличные шоколадные торты. В любом случае, кто захочет оказаться в мешке? Нужно выбраться из него, чтобы начать жить.[130]

У вас, ребята, есть чувство юмора.

Конечно, у нас есть чувство юмора. Любой, кто способен залезть в мешок и давать в таком виде интервью австрийским журналистам, обязан обладать чувством юмора.

(Звукорежиссер проигрывает запись новой песни Йоко Walking on Thin Ice.)

Послушай, Джонатан. Мы думали, что эта песня так чертовски хороша, что Йоко должна выпустить ее на отдельном сингле, независимо, со мной на другой стороне. Хотел бы я быть на оборотной стороне хитового сингла после всех этих лет. Я бы согласился в любое время. Йоко заслуживает этого, она прошла долгий путь. Я всего лишь гитарист, играю в этой песне на гитаре задом наперед.

Слушая это, я не могу отличить твою гитару от ее голоса.

Точно. Если ты послушаешь песню Why с первого альбома Йоко Plastic Ono, ты не заметишь разницу между ее голосом и моей гитарой. Это наша первая совместная запись, и я просто позволил себе заблудиться, следуя за ней, и когда мы прослушали то, что записали, мы не поняли, кто из нас где. Это невероятно. Охуенно! И, как я сказал, Йоко заслуживает собственного сингла. Я бы не стал с ней сражаться.

Кстати, о сражениях — ты будешь смеяться. Энди Уорхол как-то хотел заставить нас с Йоко бороться в Мэдисон-сквер-гарден, а он бы сделал из этого фильм!

Шутишь! Он хотел, чтобы вы боролись? Наверное, как с умоисты!

Как угодно. Главное, показать, как люди «мира и любви» борются друг с другом на сцене — может, это было бы клево!

У вас с Йоко есть какие-то планы — не на публичную борьбу, а, может, на совместные гастроли?