Рядом с любящим сердцем

Открытый шатер для празднования дня рождения Сэма украшали всей семьей. Погода была великолепной, прогноз на субботу тоже был замечательный. Следовало надуть воздушные шары, завязать атласные ленты и развесить в шатре черно-белые фотографии Сэма: малыш Сэм со своим папой в Волфф-Маунтин, Сэм на вручении диплома в университете, Сэм с детьми Волфф на фоне фасада замка. На последней фотографии Анна-Лиза стояла с краю, глядя на человека, за которого в один прекрасный день выйдет замуж.

Несмотря на то что Анне-Лизе на фото было всего шестнадцать или семнадцать, выражение ее лица было совершенно как у взрослой. Уинни отлично понимала тоску в ее взгляде. Фотография так растрогала ее, что она ушла в противоположный конец шатра, чтобы побыть в одиночестве. Она составляла небольшие букеты из белых роз и расставляла их в лакированные вазы из черного дерева, когда к ней подошел Девлин Волфф. К ее удивлению, Девлин стал помогать ей, хотя он скорее сминал цветы большими руками.

– Позвольте мне самой, – сказала она.

Он присел на край стола, за которым она работала, и положил ноги на стул. Высокий красавец излучал обаяние и был крайне привлекателен. Как глава клана Волфф, он исполнял кучу обязанностей, но пришел сюда и, казалось, радовался непринужденному времяпровождению в пятницу после обеда.

Девлин протянул Уинни упавшую ленту.

– Вы же понимаете, что мой брат никогда не привозил сюда женщин, – произнес он.

Уинни мельком на него взглянула:

– Да, я слышала об этом.

– Должно быть, вы ему нравитесь, раз он решил впустить вас в свое личное пространство.

– Ваш брат добрый и щедрый человек. Мне требовалось место, чтобы спрятаться, и он предложил мне приехать сюда.

– Вокруг него увивалось много охотниц за деньгами.

Уинни усмехнулась:

– Об этом я тоже слышала. Поверьте, я ничем не наврежу вашему младшему брату.

Девлин посерьезнел:

– Вот это меня и беспокоит, Уинни. Я не хочу, чтобы вы страдали.

– Вы все как сговорились. Все нормально. Мы просто развлекаемся.

Девлин взглянул на хаос, творящийся в шатре.

– Он берет на себя слишком много ответственности. Он пытается исправить то, что исправить невозможно.

– Он немного рассказал мне о вашем детстве. О том, как вы жили до переезда в Волфф-Маунтин. Я ему очень сочувствую. И, полагаю, вы понимаете, что он не забыл прошлое.

– Его не забыл ни я, ни Анна-Лиза, – сказал Девлин, сосредоточенно глядя куда-то вдаль. – Не думаю, что такое забудется. Мы выросли. И выяснили, что лишь в немногих семьях царит идиллия. Мне и Анне-Лизе повезло: мы нашли партнеров, которые нас любят и принимают такими, какие мы есть.

– Но…

Он пожал плечами:

– Но Ларкин пострадал иначе. Эмоциональная травма может быть такой же, как физическая, или даже сильнее.

Уинни отлично понимала, о чем он.

– Ларкин очень преуспел в жизни, – сказала она.

– Он одиночка.

– Я знаю.

– Значит, вы понимаете, что рискуете, – произнес Девлин.

– Я могу в него влюбиться, а он меня бросит.

– Точно.

Уинни доделала букеты и стала наполнять вазы водой.

– Я ценю ваше беспокойство, Девлин, правда. Но я не настолько наивна, хотя такой кажусь. Я понимаю Ларкина лучше, чем вы думаете. Спасибо вам за предупреждение. Я справлюсь сама.

Отодвинув стул в сторону, Девлин встал:

– Жаль, что я не могу вас обнадежить. Вы бы здорово вписались в нашу семью.

Уинни покачала головой:

– Я всегда знала, что мои отношения с Ларкином рано или поздно закончатся. По-моему, он всем вам завидует. Но не настолько, чтобы надеть хомут на шею.

– Брак – не хомут.

– Может, не для вас.

– Берегите себя и позаботьтесь о нем.

– Вы предлагаете мне две взаимоисключающие вещи.

Девлин коснулся ее волос, завязанных в хвост:

– Вы умная женщина. Вы все поймете.