Рядом с зоопарком

— Скажи еще, связаны с иностранным посольством, — не поверил Дима.

— Насчет посольства не знаю, — серьезно сказал Рафаил. — Об этом мне Али-Баба ничего не говорил.

— Он что, твой знакомый? — удивился Валерик.

— Он мне двоюродный братан.

— Может, и Ара братан?

— Ара — не, вообще не знаю такого.

— Ну вот что, — поразмыслив, сказал Дима, — раз у тебя такой могущественный родственник, дуй к нему, поясни, как получилось. Этот конфликт, я думаю, можно уладить мирным путем.

— Бесполезно. Я все-таки двоюродный, а не родной. Даже если бы я был родным, он бы все равно меня не послушал и от лишней курточки не отказался. Удавится прежде…

Катька все не могла уняться, принялись все вместе ее успокаивать. Дима выставил ей пузырьки из-под лекарств, моточек бинта, шприц для изготовления тортов.

— Лечи давай Шурика, ставь на ноги. Видишь, у него боба?

Закипел суп, срочно начистили в него картошки, нашинковали капусты, не забыли и про морковку.

— Почему-то все хорошие люди держатся поодиночке, а плохие вместе, — сказал Валерик.

— Не обязательно, — возразил Рафаил. — Вот милиция, например…

Мощный, как через мегафон, голос прервал его.

— Жильтмены! — это Лимон прильнул к замочной скважине, сложил ладони рупором. — Вы окружены! Если не выплатите контрибуцию в полном объеме, возьмем вашу хавиру штурмом!

— Пойти напомнить, чей я все-таки двоюродный братан?

— Тс-с, — в одно мгновение Дима оказался около Катьки, схватил шприц, набрал в него пены, которую периодически снимал с кипящего супа в блюдце, подкрался к двери.

— Повторяю! — разорялся Лимон. — Если в течение трех минут не..

В этот момент Дима давнул на шприц — струя ударила в замочную скважину. Лимон закашлялся, грязно заругался… Бам! — несколько дощечек выломилось из двери, образовав оконце.

— Ах ты гад! — после недолгого остолбенелого молчания заорал Дима, щелкнул замком, рванул оставшуюся часть двери на себя, бросился в коридор.

Дима Мрак «распсиховался». С ним иногда такое случалось. Вообще он спокойный, рассудительный и даже излишне терпеливый человек, но иногда срывался. Зная это, даже Лимон предпочитал с ним не связываться. Во дворе любили вспоминать такой случай. Однажды Лимон выскочил во двор — на руках боксерские перчатки. Изображая из себя мастера спорта, прыгал перед Димой Мраком, нанося один удар за другим. Дима лениво отмахивался, пока Лимон не изловчился и не зацепил его с левой в глаз. «Ах, искры!» — взревел тогда Дима — это у него от удара в глазах вспыхнуло — и, вложив в ответный удар все свое возмущение и немалую силу, поверг противника в глубокий нокаут.

Кодла скатилась вниз по лестнице. Дима вернулся ни с чем.

Сварили суп. Разлили по тарелкам, начали есть, тут услышали гитарные переборы, Лимон гнусаво запел:

А беби, беби, беби!
Я твой дегенерат.
Набей, набей, набей меня —
Я только рад!

— Концерт бесплатно послушаем, — сказал Рафаил.

— За десять рублей, — уточнил Дима. Он уже успокоился и как ни старался «распсиховаться», не мог, а значит, не мог выполнить просьбу Лимона, которую тот выражал через песню.

В конце концов кодла ушла, пора уже было и ребятам расходиться по домам, но не хотелось в этот день расставаться. Сначала наладили дверь, прилепив выпавшие дощечки пластилином, попили чаю, поговорили, а времени уже час ночи.

Так и заночевали.

Утром чуть свет проснулись от крика:

— Проклятье какое-то, господи! В коридоре наплевано! Грязь несусветная! А дверь!.. С дверью-то что сделали! Наказание инквизиторское!

Димина мама приехала, догадался Валерик.

Хлопнула дверь, и второй голос продолжал:

— Вот он где, мучитель! — не мог не узнать Валерик второй голос. Вдвоем у мам получалось довольно эффектно. Димина мама первым голосом, Валерикина — вторым. Сначала по очереди, потом в унисон.

— Ну что раскричались?! — заворочался на своей постели Дима. — Поспать не дадут! Суп лучше ешьте, я сварил…

— Ничего страшного не произошло, — вклинился еще один голос, — главное, все живы и здоровы.

И Вадим Петрович здесь.

С четверть часа, наверно, обе мамы кричали, а Вадим Петрович их успокаивал, потом инициатива перешла к нему. С его слов получалось, что Дима, Валерик да и Рафаил отличные, в принципе, ребята. Обе мамы сначала оспаривали эту точку зрения, но потом согласились с ней, как ни странно. И все бы благополучно завершилось, если бы не соседка. Явилась некстати, начала выговаривать за вчерашний вечер. Оказывается, она — да и не только она, весь подъезд, — наблюдали за тем, что происходило на лестничной площадке. Поскольку наблюдение велось через замочные скважины, картина была искажена и, надо сказать, не в лучшую сторону.

И тут началось дознание. Несмотря на то, что Вадим Петрович сдерживал пыл расходившихся родителей, досталось ребятам крепко.

Глава тринадцатая ЖИЗНЬ ВЕЩЕСТВА

Снег выпал к середине декабря. Снегу радовались, как чуду.

Студия надела валенки, мягко выкатилась из ДК прямо к дверям автобуса.

Долгожданные зимние этюды!

— Мы в лесу, — приложил палец к губам Вадим Петрович.