Рядовая темная лошадка

Они отступили, пожертвовав системой охраны и взорвав ее напоследок. Отыграли еще минуту и затем спасли еще группу закрастян и вынужденно отступили еще. Ысынгуны ловко маневрировали и обходили с флангов и тыла, снизу и сверху, создавали угрозу окружения и не давали закрепиться. Михаил командовал и собирал на ходу, ему помогали два закрастянина, он и она. У парня было сожжено пол-лица и теперь там красовался огромный пластырь, а у девушки отсутствовали ноги, и она летала при помощи пояса.

Зато оба разбирались в электронике и сейчас их трио дружно и слаженно ваяло собственную бомбу. Одновременно с этим Михаил слал запросы наверх, чтобы ударили оттуда ЭМИ, и пробивался все дальше вглубь общей системы управления заводом, и пытался командовать отрядом. Живые сражались и прикрывали друг друга, отключение системы свой-чужой помогало против шустриков с имплантами убитых закрастян внутри.

— Командир, нас же самих сожжет!

— Экранирование! Давайте, ищите материалы, тащите синтезаторы! – командовал Лошадкин.

Передвижной командный пункт, две платформы и танк, и они дергались, взлетали и падали, не прекращая работы, и вокруг кипел отчаянный, безнадежный бой, так как закрастяне просто не справлялись. В то же время, обустроенная оборона никуда не делась и ысынгуны, при всем их натиске, просто не смогли одолеть моментально.

Живые метались, стреляли, падали, техника взрывалась и убивала ысынгунов, которые тоже разлетались в клочья, впивались в плоть и сталь, грызли провода, спешили добраться до сердца завода. Отряд Лошадкина маневрировал, отступал, помогал, стрелял в своих и ысынгунов, обрастал новыми закрастянами и все это длилось несколько бесконечных минут.

— Всем в укрытие! В укрытие!

Экран из чего-то, добытого помощниками, и Михаил даже не проверил, что там, так как просто не было времени. Волосы на голове встали дыбом, манопа зашлась в предсмертном хрипе и сигналы искажались, экраны перед глазами просто потухли, связь с системой завода исчезла на несколько секунд.

Раздался звук, словно Михаил пришел в кинотеатр и остановился перед автоматом для жарки попкорна. Ысынгуны вздувались и рвались, убивали тех, кто находился рядом, и над развалинами завода растекался зеленоватый дым, словно началась химическая атака.

— Точно! – щелкнул он пальцами.

Как он не сообразил ранее? Связь вернулась, и Михаил тут же отдал команду «отделению снабжения», тем, кто собирал синтезаторы вокруг и тащил их за собой. Не прошло и минуты, как в ысынгунов полетели самодельные химические бомбы, но тщетно. Несколько ожогов на их хитиновых панцирях, пара сгоревших усиков, не более. Некоторые ысынгуны, наоборот, только взбодрились сильнее, надышались и окрепли, рванули вперед реактивно и убили двоих, откусили руку третьему штурмовику и прорвались до самого «мобильного командного пункта».

— Сдохни! Сдохни! – заорал Лошадкин в приступе ярости и страха.

Два заряда прямо в пасть и даже тогда тварь не остановилась. Успела обляпать его кислотой и залила кишками со всех сторон, и внутренности стекали на платформу, разъедая ее. Безногую девушку убило сразу, парень продержался чуть дольше, успел отскочить и всего лишь получил тяжелую рану. Охрана Михаила стреляла, сбила натиск, а он сам стиснул зубы.

Чертовы ысынгуны! Все предусмотрели!

— Ускориться! Ускориться! – отдал он команду. – Раненых в тыл! Остальным сомкнуть ряды!

Платформы ускорились, и Михаил ощутил, что связь с системой обороны завода окрепла. Та почти паниковала, если такое слово было применимо к недо-ИИ, и рвала на груди рубаху, пытаясь отстоять вверенное. Но ысынгуны давили со всех сторон, ломали, и Михаил без труда уговорил ее прикрыть отступление своего отряда, чтобы защищаться еще лучше, разумеется!

Они уже находились где-то на подступах к основным цехам или лабораториям, и здесь имелась еще одна линия обороны. Именно она сейчас и активировалась, создавая новый огневой вал и сшибая ысынгунов. Авиаудар сверху задерживался, ысынгуны применили еще один свой козырь, живые ракеты, сросшиеся с электроникой, вроде шустриков внизу, и сбивали истребители один за другим.

Удар флота с орбиты уничтожил бы весь город.

— Вашу мать, - стиснул кулаки Лошадкин. – Быстрее! Ускориться! Штурмовики! Держать оборону! Остальным вглубь, раненых в медпункт, стрелкам – прикрывать небо!

Он и сам мчался, летел, прыгал и рядом несся тот парень, у которого сгорела половина лица. Михаил не понимал, почему закрастяне медлят и не используют системы завода на полную. Инерция мышления? Следом за ними мчалась группа охраны, стреляла – так как ысынгуны поодиночке уже просочились вглубь и тоже рвали, кусали, грызли, ломали все, что попадалось им на глаза.

— Туда! – командовал Лошадкин.

Внутри хватало закрастян, и он рассылал своих, тройками и двойками, в помощь и для организации сопротивления. Система завода помогала, закрастяне не очень, сражались своими отрядами, пытались держаться или взорвать производства, каждый выполнял свою задачу и царила неразбериха, отсутствие единого командования.