Рядовой для Афганистана

Александр Елизарэ

Рядовой для Афганистана

казарма русских парашютистов

Рядовым солдатам, сержантам, прапорщикам и офицерам Сороковой Армии посвящаю этот роман. Действия в романе основаны на реальных событиях. Некоторые имена героев изменены.

Время, проведенное на войне – когда от Бога или удачи зависит каждый твой шаг. Время духовного взросления и осмысления бытия. Время, выбрало тебя, чтобы решить, что делать с тобой дальше – оставить жить, как лучшего представителя человечества или уничтожить, как ненужный для вселенной элемент. На войне случается наоборот, лучшие – приносятся в жертву провидению.

Пролог

Лето 1979 года. СССР. Ночной сон, предчувствие

Кругом пыль; серая и взвешенная, словно цемент или пепел. На вкус – морская глина, испеченная на солнце.

Машина резко дернулась и замерла. Звенящая тишина лопнула в один миг, где-то впереди раздался страшный взрыв, стреляли сверху, значит по нашей колонне. Ушные перепонки раскалились от автоматной стрельбы и грохота танковых пулеметов. Я оглянулся и увидел молодых солдат, вопросительно уставившихся на меня. Вдруг снаружи раздался отборный мат, перемешанный с четкими приказаниями нашего командира.

– Что притихли, гаврики? Обделались со страху? Быстро из машины, гвардейцы! Занять оборону! Пулей! Впереди обстрел! С высот лупят «духи»¹ прицельно! Сержант, командуй живее!

Потом на секунду все пропало.

– Ча сидим, бойцы? – закричал я на солдат. – Бегом выпрыгнули из машины! Справа, слева по одному, и сразу расползлись, десантура! Фергану² забыли, «слоны»³? Вперед!

– Ура! – грохнули десантники и резко, один за другим, покинули грузовик по разным бортам.

Через несколько секунд старая машина вдруг заурчала и как-то безвольно, словно мертвая, поехала вперед. Мои последние слова потонули в дьявольском грохоте, словно сама Земля наткнулась на непреодолимое препятствие во вселенной, и произошло то, что уже нельзя поправить, даже Богу. Раздался оглушительный разрыв. Все разлетелось на мелкие и неправильные частички. Странно, совсем нет боли, значит, меня уже нет, как жаль. Я хочу плакать, но не могу. В моих глазах потемнело, словно навсегда пропало солнце. Черная дыра проглотила меня, и я подчинился её мантии. Тело поднялось и полетело высоко в небо. Я увидел наш грузовик, падающий с горного серпантина вниз и, догорающий в тяжелых муках на дне ущелья. Зеленые ветви низкого кустарника нежно обволокли черные остовы бортов, огонь медленно затухал и убаюкивал остатки черной стали и жженой резины. Раздался еще один слабый хлопок, взорвался воздух в последнем уцелевшем колесе, машина умерла и обездвижилась. Тишина и крик орла в синей вышине завершили страшную картину перехода в другое состояние.

Все пройдет, а что пройдет то будет мило. «Мир его праху. И вечный по-ко-й!» – кто же это поет, как в храме? Вдруг я остановился над каким-то облачком, а потом резко полетел вниз будто камень. Принял твердость земли, больно ударился спиной и затылком. Это хорошо, раз мне снова больно. Млечный путь остановился, раздумывая, а что же дальше. Завелся и пошел, буравя тысячи световых лет в бесконечной вселенной…

Сердце мое вновь забилось, видимо несколько минут я просто не слышал его стука. Теперь же оно стучало громко и тяжело, предупреждая меня о новой опасности и не позволяя спать. Очнулся я посреди дороги и незнакомых гор. Болит голова, перед глазами черно-белая картинка: белые горы, словно сахарные, в серой вышине кружит орел. В нескольких метрах догорает еще одна машина, правильнее сказать, догорают ее останки. На камнях валяется помятая темно-зеленая дверь от КамАЗа с огромной красной звездой. Я вновь вижу цвета, пока блеклые. Рядом на песке валяются обугленные солдатские ботинки, каски, руки, ноги, головы. Бурая кровь… Проснуться! Немедленно. «Давай, сержант, просыпайся! Где автомат, гранаты, нож! Где мой штык-нож?»