Рядовой Горилла

– Ну не я же! – заорал Сапогов, не любивший вопросов ни в какой форме. – Это армия! Понял? И, обращаясь к старшему по званию, нужно добавлять «отец родной, товарищ старшина Сапогов»!

– Слушаюсь, отец родной, товарищ старшина Сапогов! – поправился Горилла.

– Все этим духам объяснять надо. Я спрашиваю: ты призывник?

– А! Да, я призывник. В этом смысле я, конечно, дух.

– Ну вот, другое дело, – сказал отец родной Сапогов, по-прежнему не отрывая лица от пряника и чая. – А я дед.

– Какой же ты дед? – удивился Горилла. – У тебя же бороды нет.

– Сейчас я тебе покажу, какой я дед!

Он достал свисток, свистнул в него, и в казарму вошли трое рядовых. Несмотря на то что они были рядовыми, рядовые эти выстроиться в один ряд не смогли бы никогда в жизни, потому что один из них сутулился, как будто собирался куда-то нырнуть, другой, наоборот, отклонялся назад, словно хотел сделать «мостик», а третий был весь кривой в принципе. И у всех у них были железные зубы.

– А ну, деды, – закричал старшина Сапогов, – покажите-ка этому духу нашу добрую армейскую традицию!

– Снимай шубу, – сказал Сутулый, – бить будем.

– Это не снимается, товарищ дед, – ответил Горилла, – это родное. А за что вы меня бить будете?

– За невыполнение приказа. Ты же приказ не выполнил?

– Нет, – согласился Горилла.

– Вот за это и будем.

– А может, не будем? – сказал вдруг Сутулый, посмотрев на Сапогова. – Уж очень он здоровый. Я, честно говоря, даже боюсь немного. Сейчас как укусит!

– Знаешь, что бывает в армии за невыполнение приказа отца родного, товарища Сапогова?

– Знаю, знаю, товарищ Сапогов, – ответил Сутулый, – но как-то мне не бьется. Чувство самосохранения не дает. Так что вы извините товарищ Сапогов, но идите вы со своим приказом к кому-нибудь другому. А я лучше с товарищами духами поотжимаюсь. Это для моей сутулости полезно.

И он начал отжиматься вместе с остальными солдатами.

– Это что же такое! – закричал Сапогов, по-прежнему не отрывая пряника от лица. – Это что, дезертирство и бунт? Ты же предал самое святое, что у тебя было! Ты предал звание деда! Да знаешь, что за такое бывает? Ребята, покажите ему!

Однако Загнутый и Кривой продолжали стоять у двери и ничего Сутулому не показывали. Это заставило Сапогова оторваться наконец от пряника.

– Ладно, – сказал он, кладя оторванный пряник на койку, – придется самому.

Он поднялся, закатывая на ходу рукава, и посмотрел снизу вверх на Гориллу, который был на три, а то и на все четыре головы выше него.

Горилла в ответ посмотрел на Сапогова сверху вниз и сердечно, даже как-то душевно, улыбнулся.

Заметив очевидную разницу в головах, Сапогов обрел во взгляде некоторую задумчивость и спросил:

– Фамилия?

– Горилла.

– Хорошая фамилия, – ответил Сапогов и начал скатывать только что закатанные рукава. – Рота, слушай мою команду! Утреннюю зарядку закончили, переходим к водным процедурам!

Пока рота переходила от зарядки к водным процедурам, рядовой Горилла взял у Сапогова знаки отличия и пришил их себе на шерсть. Затем он надел сапоги, пилотку и ремень с квадратной блестящей пряжкой.

День для Гориллы выдался насыщенным и интересным. До обеда рота бегала и прыгала, а после обеда подтягивалась и отжималась.

Но самое интересное случилось ночью.

В три часа ночи в казарме зажегся свет, и старшина Сапогов выстроил всех солдат в нижнем белье возле стены. Лишь рядовой Горилла был одет по полной форме и даже с погонами. С Сапоговым, который снова пил, но на этот раз кофе и на этот раз с печеньем, были все те же Сутулый, Загнутый и Кривой.

– Что случилось, товарищ родной отец? – спросил Горилла. – На нас напали?

– Нет, – ответил старшина Сапогов, – это еще одна добрая традиция. Она способствует укреплению тела и воинского духа. Давай, Сутулый.

Сутулый, потирая кулаки, подошел к солдатам и, как накануне, снова остановился в нерешительности, потому что первым в ряду стоял рядовой Горилла.

– Не буду, подлый товарищ старшина Сапогов! – сказал Сутулый, поворачиваясь к Сапогову. – У меня вдруг открылись глаза, и я понял, что до этой вот минуты вел себя неправильно, издеваясь над моими боевыми товарищами! И нет мне прощения!

– Есть! Есть тебе прощение, – ответил Горилла. – Главное, что ты понял.

– Это что же, елки-метелки, такое?! – заорал Сапогов, не отрываясь от кофе. – Традицию нарушать? А ну-ка, доблестные воины Загнутый и Кривой, отмстите этому отступнику страшной местью!

– А мы тоже поняли, – сказали доблестные Загнутый и Кривой, посмотрев на рядового Гориллу, – и ты нам больше не товарищ, подлый Сапогов!

Кривой и Загнутый подошли к солдатам и сняли шапки.

– Простите нас, наши боевые товарищи, запутал нас подлый Сапогов, сбил с пути истинного. Но теперь мы обратно на него встали и будем на нем стоять твердо. Умрем, а не сойдем!

– Молодцы! – сказал рядовой Горилла. – Ваши товарищи принимают вас в свои ряды!

Солдаты расступились, принимая бывших дедов в свои ряды. И теперь по одну сторону помещения стоял сплоченный коллектив солдат, а по другую сидел со своим кофе и со своим печеньем подлый Сапогов, который за добрую традицию собирался положить жизнь.