Рядовой неандерталец

Когда взвод ехал в кунге ЗИЛа, лейтенант Зайцев, производя инструктаж, доставал карту и показывал предполагаемую дислокацию командирам отделений. Соболев не особо вникал в топографические обозначения на карте, но припоминал, что поблизости никаких водоемов и населенных пунктов не было. Только в десяти километрах далее по проселочной дороге, обозначенной на карте пунктиром, располагалась чабанская стоянка, а близлежащая деревня была километрах в пятидесяти. Они проезжали её, когда ехали в составе колонны. Нужно было решать вопрос с водой. Сколько человек может прожить без воды? Около трёх суток и десять суток без еды. Но страдать от обезвоживания в ожидании, когда их соизволят забрать, особо не хотелось. Кроме того, раненому Хусаинову стало намного хуже, парень старался не показывать виду, но его выдавало бледно покрытое испариной лицо и стиснутые зубы. Видно было, что рана причиняет ему сильную боль.

– Тогда действуем так, выдвигаемся в сторону трассы, выходим на блок-пост. У нас два двухсотых, один трёхсотый. Замостырим носилки и к вечеру должны дотопать. А сейчас, давайте перекусим. Клочко встань в охранение – осторожность лишней не бывает, – распорядился командир отделения.

– А чё сразу я? – вскинулся, назначенный на пост Клочко, – я, вообще-то, и так целый час литёху нашего искал.

Клочко, он же Клочок, призвался недавно, но Михаилу сразу не понравился. Принадлежал он к новомодному среди провинциальной молодежи движению АУЕ, ну или причислял себя к нему. Был человеком хитрым и злобным, жил по «понятиям», в разговоре у него постоянно проскальзывали блатные, жаргонные слова. Вечно наводил «движение», хотя что он подразумевал под этим понятно не было, и сам он объяснить не мог. «Зоновская», тюремная романтика глубоко проникла в сознание молодых людей, многим заменила спорт, увлечения, учебу. Да и заниматься в сельской местности и небольших городках особо было нечем. Клочок постоянно пререкался с сержантами, а иногда даже с офицерами. Люди с такими жизненными принципами были знакомы Михаилу, оставалось только надеяться, что армия перевоспитает этого бойца, но к сожалению это не всегда получалось. А пока у Клочко оставалась прежняя система морально-нравственных координат: «Клюй ближнего, сри на нижнего». В подобной ситуации, приближающейся к экстремальной, дисциплина была крайне важна, Соболев это прекрасно понимал, и поэтому резко пресёк возражения:

– Если в табло не хочешь получить – будешь стоять, понятно тебе?

Клочков молча взял автомат и отошел в сторону.

Всего у каждого в вещмешке был один сухой паек, так что в ближайшие сутки голодать не придется. Несмотря на то, что последний раз ели во время ужина ещё накануне, Мещеряков предложил экономить, чтобы оставить еду еще и на завтрашний день. Костер разжигать не стали, консервы подогрели на таблетках сухого спирта. Поздний обед получился из консервированной перловой каши с галетами, хотя кто-то предпочел солянку, запили все это остатками воды. Чувство насыщения не пришло, но сосущее чувство голода заглушить удалось.

Теперь необходимо было придумать из чего сделать носилки для погибших и распределить поровну патроны. В ближайшем лесу срезали четыре жердины, продели их в рукава застегнутого плаща ОЗК, и импровизированные носилки были готовы. Так как автоматов теперь оставалось только шесть штук, то патронов вышло по три магазина на ствол. Убитых положили на носилки, но смотреть в мертвые лица ребят, с которыми делили пищу и все тяготы армейки было невыносимо, и поэтому тела сверху накрыли плащами. Первое отделение 103-го взвода было готово к выходу.

Глава 3

Степь

– … Или вы можете сесть в свою машину и уехать.

– И почему это вдруг?

– Потому что есть пути, на которые лучше не вставать.

Раньше такие на картах отмечали «Здесь живут драконы».

Теперь не отмечают. Но это не значит, что драконов там нет.

Фарго

Первым вышел Егоров. Так как он был наиболее опытный в плане ориентирования на местности, было решено отправить его в авангарде в качестве разведчика. По расчетам Соболева отряд должен был выйти на шоссе к вечеру. По мере продвижения менялся окружающий ландшафт. Лес, изначально находившийся по левую руку, быстро редел и, наконец, его сменили редкие, одиноко стоящие корявые березки, а вскоре они уже шли по открытой степи. Передвижение затрудняла высокая растительность, и идти по ней, да еще и с носилками, было очень трудно. Периодически меняя друг друга, бойцы, тем не менее, скоро выбились из сил, и скорость движения и так не высокая совсем упала.

– Давайте передохнем чуток – предложил Мещеряков.

Возражать никто не стал, и все шумно повалились на землю. Воды оставалось совсем не много, и солдаты, озабоченно булькая флягами, прислушиваясь, сколько еще осталось драгоценной жидкости, делали аккуратные глотки.