Рядовой свидетель эпохи.

По хорошей традиции серпуховского училища каждая рота сбрасывалась и покупала в свою казарму радиоприемник, что мы сразу же и сделали, купив великолепный «ВЭФ» производства рижского радиозавода. Стоил он тогда недешево. Радиоприемник был нужен, в основном, дневальным и дежурному по роте в ночное время. Он удерживал от засыпания, очень интересно было пробежаться по всем крупным радиостанциям мира и выбрать для себя интересную радиопередачу или мелодию.

Тогда же, в конце февраля, начался и учебный процесс. Поскольку срок обучения для нашего набора из младших авиаспециалистов, был вдвое сокращен по отношению к сроку обучения в нормальных средних авиаучилищах, а специальность довольно сложная и, наредкость, многопрофильная, то главное внимание — учебному процессу. До минимума сокращены все остальные учебные дисциплины общеармейского профиля: строевая подготовка, изучение уставов, наставлений, стрелковая подготовка, физическая подготовка, хотя все эти дисциплины и были в программе обучения в училище. Были в программе и тактика ВВС, и медицинская подготовка, и химическая подготовка, и даже такой предмет, как военная администрация. Все эти дисциплины значились в программе курса обучения, но по некоторым из них выставлялся лишь «зачет» или «незачет», а по строевой подготовке, физической подготовке, уставам ВС СССР, тактической подготовке, политической и стрелковой подготовке были строгие экзамены и оценки по ним входили в список дисциплин, заносимых в свидетельство об окончании авиаучилища. Но основное внимание в серпуховском авиатехническом училище все же уделялось изучению электротехники, радиотехники, электрооборудованию самолетов, радиотехническому оборудованию самолетов, устройству и принципам действия гироскопических, анероидно- мембранных авиаприборов, автоматическим системам — автопилоту, автомату пикирования, автоматическому электросбрасывателю авиабомб, кислородному и фотооборудованию самолетов, светотехническому оборудованию самолетов и аэродромов.

С небывалым интересом включился я в изучение всех этих новых для меня, интересных дисциплин. Великолепные преподаватели, опытные методисты училища умело возбуждали интерес у курсантов к новым для многих из них предметам. До сих пор с благодарность и искренним уважением вспоминаю серпуховских преподавателей: Спасокукоцкого, Константинова, Соколова, Кочеткова, Панаева, преподавательницу английского Романову. К сожалению, не помню и нигде не записаны у меня их инициалы. Конспекты по радиотехнике и по радиооборудованию самолетов хранятся у меня до сих пор. Радиооборудование самолетов был самым любимым у меня предметом, да, наверное, не только у меня. Целыми вечерами на самоподготовке водили мы указками по огромным схемам радиополукомпасов РПК-2Б, РПКО-Ю М, радиостанций РСИ-У, РСБ-2бис АД, разбирая каждый элемент принципиальных схем этих радиотехнических устройств, прослеживая цепи токов разных частот, не оставляя ни одного невыясненного вопроса. Много внимания еще в курсе радиотехники уделялось устройствам и работе всех существующих тогда радиоламп: диоды, триоды, пентоды, гептоды, электронные трубки катодных осциллографов и другие электровакуумные приборы.

Чуть позднее, или даже в тот же 1947 году, было создано отдельное авиационное радиотехническое училище по радиотехническому и радиоэлектронному оборудованию самолетов, и все курсы, связанные с изучением соответствующего оборудования самолетов, были упразднены в училищах по электроспецоборудованию самолетов. Нашему набору 1946 года в этом отношении повезло. Мы были, пожалуй, последним набором, где предметы по радио и радиотехническому оборудованию самолетов изучались по прежней программе в полном объеме. В дальнейшей моей работе это очень мне пригодилось. Вместе с дисциплинами «Радиоизмерения», «Материальная часть, эксплуатация и ремонт радиооборудования самолетов» эти предметы давали очень серьезную и необходимую теоретическую и практическую подготовку, позволяющую легко разбираться в любом незнакомом радиотехническом устройстве того времени.