Рядовой

– Воевода вот отправил тебе материал для крыши. Сказал, что себе, и так, дозаказал. Тебе, говорит, нужнее.

Так и застыл, неверяще глядя на толстые ровные полосы просмоленной особой ткани. Ага, вот и зазубрины, куда нужно, наверное, вставлять маленькие едва заметные пазки. А что, может и отлично даже будет. Вот ведь, век живи – век учись! Если они все встанут в такие же дырочки, то какая сила будет! Ничто эту крышу не сломает. Главное – прикрепить.

Когда рядовой ушел, быстро попрощавшись, мои руки уже чесались сподобить ее на свое место. Надо сходить, посмотреть, как на других домах она сидит. Оставив Аштана караулить нашу новенькую крышу, я пошел в город, чтобы посмотреть, как ее положили на других домах, и заодно самому зайти к тому лекарю, что советовал нам Циате. Потому как видел, каким огнем зажглись желание учится и быть нужным, в глазах Аштана. Дом я и так, доделаю. Скорость у меня большая. А он пусть учится, чтобы я не волновался, чем он там занимается. И денег ему оставлю.

Крышу такую же я увидел у дома напротив лекаря. И рванул сразу, с интересом глядя на такую красоту, к нему так, что ноги свело от быстрого шага. Все так и оборачивались, глядя на мой пояс ротного. Ну, а что, пусть смотрят, что офицер еще какой-то появился! С гордостью выгнул грудь и, хвастаясь, так прошел уже вперевалку к дому и забыл обо всем на свете… красотища!!! Дом вблизи был краше, чем издалека. Резные барельефы шли под крышей, волной окрашенные в разные цвета. А вот гипсовые фигурки были исполнены самим мастером!!! Не иначе!!! Это кто ж такой мастер?! Никак, заморский гость?! Хотел бы я его поглядеть хоть издали. У меня не получается такие вот формы сделать, пробовал как-то, и не раз. Когда не на службе был, в отпуске. Да ломал все потом.

Сам не заметил, как прошел в ворота и ахнул от красоты неописуемой, вдоль дорожек стояли фигуры разные, обнаженные и в разных позах. Вон муж нашей Акуши тут тоже есть. Но народ не любит его, изменял он нашей богине, за что и был выгнан с небес. Изменял с братом своим не родным… мои мысли были прерваны знакомым голосом.

– Не ожидал я тебя здесь увидеть Путиш Путятович, никак в гости ко мне решил зайти? Так предупредил бы, я бы оделся, как подобает.

Как громом пораженный, я так и застыл, краснея до кончиков волос. Медленно оборачиваюсь и неверяще смотрю на подходящего ко мне замвова Циате Воскоцких. Так это что, его дом, выходит?! Кланяюсь ему как дурак, быстро-быстро, и пытаюсь обойти, чтобы скорее, значит, уйти. Слов нет никаких, но он расставляет руки и быстро командует кому-то за моей спиной:

– Стол накрывайте, гость ко мне пришел хороший!!! Куда же ты, Путиш? Нельзя так… не уходи!!!

Но я лишь мотаю головой, наконец глухо выговариваю, словно я во сне том:

– Нельзя мне… никак нельзя… прошу вас. Не гневитесь…

Но он уже тянет меня за руку. Силы у него, конечно, не те, что у меня. Наконец, я останавливаюсь и с горестным вздохом спрашиваю в сердцах:

– Та на что я тебе сдался?! Поиграться и выбросить вздумали? На потеху вашему офицерскому составу, да знати высшей? Вон, де, конь, можно его потом и на плаху за мужеложство?!

Он так и отпрянул от меня.

– За что ты так со мной? Почему такое надумал на меня?! Я ж разве повод какой давал? Я к тебе со всей душой. Открылся тебе, а ты…

Но я уже не слушаю его и бегу к выходу сломя голову, как маленький ребенок, боясь греха. От его рук кожу печет, словно от огня, запах его еще остался. Манящий и желанный. Так и хочется его обнять, прикоснуться к губам его полным и попробовать на вкус. Но зачем я ему старик такой? Побаловаться? Так я и сам бы, но теперь уже нельзя.

К лекарю забегаю, как от огня прячусь и слышу, как он шаркает тихими шагами из своей квартиры к лавке своей.

– Здравствуйте, богатырь. – говорит он мне весело, и я удивленно кланяюсь ему.

– Здравствуйте. Я вот к ране своей травки какой положить, или мази, может, притирка какая нужна, не знаю.

Тот, кивнув, командует, показывая на стул в углу:

– Вон туда садись, сейчас подойду.

Послушно сажусь на маленький стул, и он тотчас жалобно скрипит подо мной.

Лекарь тихо смеется дребезжащим голосом.

– Вот не знал, что такой знаменитый богатырь пожалует ко мне. Ты очень известный, Путиш Путятович. Очень известный, и слава о тебе в народе великая.

Смущено переспрашиваю:

– Какая такая слава?! Не знаю ничего о ней. Молча служу себе.

Он кивает.

– Ты не хвастун, это тоже говорят. Вот, отогни ворот-то, дай мне на рану твою посмотреть.

Приходится развязывать кушак и отгибать ворот так, чтобы он упал на локоть. Лекарь чуть не взбирается на меня и, наконец, цокает языком.