Читаем Рядовые Апокалипсиса полностью

Рядовые Апокалипсиса

— Что, страшно? — понимающе кивнул врач. — А мне сейчас, думаешь, каково?

— Так чего же делать-то? — осипшим голосом прошептал кореец.

— Выбираться вам отсюда нужно, и чем быстрее, тем лучше.

— Офигительная идея! И как? В коридоре — этих упырей два десятка. Чем ты от них отбиваться будешь? А эту хрень, — Юра мотнул головой в сторону забранного снаружи мощной сварной решеткой окна, — разве что бульдозером выламывать.

— Ну, у входной двери пожарный щит есть, там топор, багор, лопата…

— Ага, мля, а еще — ящик с песочком и ведерко красное, конусообразное, чтоб на огород себе его никто не спер! — истерично хохотнул Пак. — Вот только щит этот у входной двери, причем — снаружи. Ой, твою ж мать, ну почему же мы не у меня дома, а?!!!

Перед глазами у Юры явственно встали спрятанные несколько лет назад под ламинатом в спальне «конспиративной квартиры» пистолет ТТ и укороченный милицейский автомат АКСУ с парой магазинов к нему и небольшим боекомплектом. Да еще дома в металлическом ящике стоит вполне законный помповый «Моссберг» двенадцатого калибра. И патроны к нему тоже имеются: полсотни картечных и пулевых десятка два. Немного, конечно, ну так охотой он никогда не увлекался, так, любил иногда по пустым бутылкам в одном овражке неподалеку от «Полянки» пострелять.

— Чего причитаешь? — удивленно глянул на него Реваз. — Оружие, что ли, дома есть?

Пак только молча кивнул.

— Охотник?

— Не совсем…

— Ааа… — понятливо протянул врач, понизив голос до чуть слышного шепота. — Бандит значит… А хоть бы и так! Все одно шансов больше, чем у какого-нибудь бухгалтера или менеджера по продажам всякой дребедени… Короче так, бандит, если ты мне пообещаешь, что ее вытащишь и не бросишь, я вас отсюда выведу.

Оба мужчины одновременно поглядели на Свету, почти беззвучно рыдающую на легком стульчике в углу, прижав добела сжатые кулачки к подбородку.

— Обещаю. — Юра твердо посмотрел в глаза Ревазу. — А хрен ли толку? Через коридор не прорвемся, а клетку эту на окне даже ты не выломаешь.

— А и не нужно. Ты возле входа план эвакуации при пожаре на стенке видал?

— Да черт его знает, — пожал плечами Юра. — Может, и видел, не приглядывался. А при чем тут это?

— Вот если б пригляделся, то увидел бы, что там написано: «Ответственный за пожарную безопасность — Мвзгришвили Р. А.», в смысле я.

С этими словами Реваз достал из кармана своего халата большую связку ключей с круглой бронзовой печатью-пломбиром вместо брелка.

— Ключ от этих решеток — у меня. Так что я вас сейчас тихонько выпущу, а вы сразу рвите… Ты, кстати, на машине?

— Не, — мотнул головой Пак и ткнул пальцем в окно. — Я из соседней девятиэтажки пешочком приковылял, вон той, новой, из желто-красного кирпича. А вообще машина есть, разумеется. Даже две.

Сказав это, Юра вдруг поймал себя на мысли, что в условиях надвигающегося «звиздеца всему» его старенький армейский УАЗ будет, пожалуй, транспортом куда более подходящим, нежели ухоженный девятый «Мицубиси Галант», стоящий в гараже его дома в коттеджном поселке на краю Ивантеевского леса.

— Тоже неплохо, — одобрительно хмыкнул Реваз. — Тут всего-то метров сто. По-любому добежите. Только учти, Света — хорошая девушка. Бросишь ее — я тебя и с того света достану, матерью клянусь.

Пак лишь молча кивнул в ответ.

— Ну, тогда прощай, — травматолог протянул Паку руку. — И удачи вам.

— И тебе уда… — Кореец осекся, поняв, что говорит явно не то и, крепко сжав ладонь Реваза, поправился: — Прощай!

Когда Юра, из последних сил превозмогая боль в груди, чуть ли не на себе волокущий рыдающую девушку, уже подбегал к своему подъезду, откуда-то издалека, со стороны городской больницы, донеслись завывания сразу нескольких милицейских сирен, а потом послышалась частая пистолетная стрельба и несколько коротких автоматных очередей. Похоже, оставшийся в травмпункте врач оказался прав: в больницу отвезли самых «тяжелых» из перевернувшегося на Ярославке автобуса. И теперь там тоже началось… Хотя, какое к чертовой матери «там». Началось везде. Только пока еще не все это поняли.