Рядовые Апокалипсиса

— В смысле, почти? — нехорошо прищуривается Антон. Ему, похоже, выражение лица подполковника тоже не понравилось. — Поконкретнее нельзя?

— А чего уж конкретнее, — «подпол» прямо-таки лучится глупым самодовольством. — У нас в ГНР и покруче вас парни найдутся, сами разберутся!

По выражению лица взводного я понимаю, что сейчас ему больше всего на свете хочется высказаться на тему умственных способностей некоторых представителей командного состава, отправляющих своих подчиненных неизвестно куда без должной подготовки и снаряжения. Кто знает, возможно, он даже кое-что из своих мыслей высказал бы вслух, в более-менее корректной форме…

Но тут из фабричного корпуса послышалась беспорядочная автоматная стрельба. Заполошная, длинными, чуть не на полмагазина, очередями. Немая сцена… Штабные у ворот, раскрыв от удивления рты, замирают библейскими соляными столбами. Вальяжные прокурорские шустро прячутся за своим джипом. Во, блин, могучий инстинкт самосохранения у крысюков тыловых!

А автоматы в здании лупят просто на расплав ствола. Ё… твою ж мать, похоже, нарвались там мужики на что-то! Причем нарвались конкретно. Как ни крути, а парни в ивантеевском ГНР вполне нормальные: взрослые, толковые, да и подготовку имеют неплохую. Пересекались мы с ними в командировках в Чечне, когда нас сводным отрядом милиции, со всей области собранным, усиливали. А тут… Так стрелять могут только насмерть перепуганные люди. Именно так я сам палил когда-то, в белый свет как в копейку, в своем первом в жизни бою. Подробностей которого даже вспомнить толком не смогу — до того было мне страшно. Да что ж там случилось такого, чтоб несколько матерых взрослых мужиков ТАК перепугались?! Мля! Что я там делать собирался? Ходить вокруг да около, удобное место выискивать? Ага, щаз! Нашел уже! Теперь, похоже, придется ломиться наугад и в очень быстром темпе.

Взводному, судя по всему, в голову приходят те же мысли, что и мне. Он бросает на подполковника такой взгляд, что у того голова просто проваливается в светло-серый кучерявый воротник пижонистой куртки.

— Ну?! — рычит на него Антон.

Господин подполковник, видимо, решил, что сейчас его будут бить, испугался, и еще сильнее втянул голову в плечи, окончательно став похожим на перепуганную черепаху.

— Слышь, клоун! — взрывается Антоха. — Командует тут кто?!

— Я… — все еще испуганно вякает голова, слегка приподнявшаяся над воротником.

— Так может, уже скомандуешь чего-нито?! Мы ж без приказа сами действовать не можем, нас прокурорские без соли схарчат потом!

— Лейтенант, сделайте что-нибудь… — растерянно блеет подполковник, еще недавно бывший таким уверенным и самодовольным. Еще бы, если что пойдет не так, погоны с его плеч как катапультой отстрелятся.

— Приказ ясен?! За мной!!! — рявкает Антон и вбегает сквозь гостеприимно распахнутые створки ворот во двор фабрики. Мы всей гурьбой ломимся за ним этаким бронированным стадом, на бегу разделяясь на «тройки» и перестраиваясь в боевой порядок. От ворот проходной до фабричного корпуса — метров сто. Примерно на полпути, перегораживая широкую асфальтированную площадку и залезая на газоны, стоят боком пять милицейских УАЗов. На дверях двух написано ППС, остальные три — новенькие «хантеры», видимо, экипажи ГНР. За ними прячутся десятка полтора вооруженных все теми же «ксюхами» растерянных «пепсов»[19] в звании от младшего сержанта до старшины, с испугом уставившихся на грязное кирпичное здание фабрики.

— Сколько их туда вошло?! Давно?! — на бегу кричит им Тисов.

— Девять. Минут пятнадцать назад, — отвечает один из сержантов.

Подбегаем к входной двери.

— Ёп, эти уроды дверь заменили! — зло шипит Солоха.

И точно, вместо обычной деревянной двери, что была тут в прошлый наш приезд и которую мы сорвали с петель парой хороших пинков, путь нам преграждает сварная самодельная «железяка», покрашенная черной краской. Да еще и с электронным кодовым замком. Мля! Вот он «опыт — сын ошибок трудных»! Ай, какие шустрые и сообразительные работодатели у наших вьетнамских «братьев» оказались! Исправили, блин, обнаруженные проверкой недостатки!

— Может, не заперто? — Гумаров со всей силы дергает за сваренную из уголка ручку.

Ага, хренушки! А в корпусе автоматы продолжают молотить, словно стайка свихнувшихся швейных машинок.

— Твою ж маму!!! Да что там творится?! — не выдерживает Буров.

— Какой код замка? — ору я во всю силу легких, оборачиваясь к толпе ошалело сгрудившихся у «Газели» штабных.

Однако, коллеги явно не в себе и, похоже, даже не понимают, чего я от них хочу. Только один из «чоперов» удивительно быстро соображает, что от него требуется, и кричит в ответ четырехзначную комбинацию. Тыкаю пальцем по кнопкам. Парни за спиной щелкают флажками предохранителей и лязгают затворами автоматов, включают тактические фонари. Тисов, кроме того, поправляет камеру на шлеме и включает запись. Раздается тонкий противный писк — открыто. Распахиваю дверь и оглядываюсь на Антоху.