Риалто Великолепный

– Подожди! Надо сначала спрятать банки с образцами. У Хуртианкца глаза совы, и он может заинтересоваться банкой со своим именем. Поставь их под полку с ретортами!… Хорошо. Айделфонс, не забудь, мы должны не допустить вынесения мне обвинительного приговора!

– Я помню. Ты готов?

– Не совсем. Осталось еще кое-что, – Риалто забрал себе словарь, который Вермулиан прихватил в Фалу. Затем вместе с Анделфонсом. торопясь и хихикая, словно школьники, Риалто создал копию словаря, содержащую массу абсурдных выражений, забавных оговорок и неточностей. Эту копию они и вложили в руки застывшему Вермулиану.

– Вот теперь я готов! – радостно воскликнул Риалто. Айделфонс снял действие заклинания, и собрание продолжилось, словно никогда и не было прервано.

Слова Эйч-Монкура повисли в воздухе:

– …и поэтому предложение Вермулиана может быть принято к обсуждению.

Риалто подскочил на своем месте.

– Я настаиваю, чтобы собрание было продолжено после того, как Эйч-Монкур проведет свое расследование. Только тогда мы будем обладать всей полнотой информации.

Вермулиан проворчал что-то в знак протеста; Айделфонс быстро перебил его и заявил:

– Вермулиан поддерживает предложение. Все согласны? Похоже, никто не против. Предложение принято, и собрание откладывается до момента завершения расследования. Солнце уже садится, и я порядком устал. Всем спокойной ночи.

Участники коллоквиума мрачно покосились в сторону Риал-то, а затем маги неохотно разъехались по домам.

Глава восьмая

Риалто и Айделфонс немного расслабились. Наставник выставил двойную стражу снаружи особняка, и некоторое время маги потягивали глинтвейн, вытянув ноги к камину.

– Грязное дельце! Оно оставляет на душе неприятный осадок! – заговорил Аи дел фоне.– Будем надеяться, что удастся найти ориентир в банках с пылью или извлечь пользу из разговора с Сарсемом. Если же нет – мы окажемся в тупике.

Риалто ухватился за подлокотники кресла, словно приготовившись встать.

– Может, займемся образцами? Или ты хочешь немного отдохнуть?

Наставник поднялся на ноги и бодро ответил:

– Я не знаю усталости! Идем в кабинет. Мы изучим каждую крупинку и пылинку, рассмотрим образцы со всех сторон и под всеми углами зрения, пока не выясним истину. А после этого займемся Сарсемом.

Маги отправились в рабочий кабинет.

– Так-так! Вот и наши банки!

Изучив содержимое нескольких сосудов, Наставник разочарованно протянул:

– Тут нет ничего ценного…

– Не делай поспешных выводов. Нам понадобятся лучшие линзы и последнее издание «Характеристики веществ: Пыль и Частицы Последних Эонов», – заметил Риалто.

– Я так и думал. Все у нас под рукой. Я также приказал принести автоматический классификатор, чтобы сократить рутинную работу.

– Превосходно.

Дальнейшие исследования пошли гораздо быстрее. Одна за другой банки подверглись опустошению, а их содержимое – тщательнейшему анализу. Уже светало, когда маги закончили изучение образцов, и, изнуренные бессонной ночью, вышли на террасу подышать свежим воздухом.

По мнению Айделфонса, поиски мало к чему привели, и Наставник пребывал в мрачном расположении духа. После недолгого молчания он произнес:

– В основном, мы практически ничего не выяснили. Ничего не доказали и не опровергли. Непонятного слишком много: ocoбенно любопытна пыль с ботинок Вермулиана, Хуртианкца, Эйч-Монкура, Неженки Лоло и Бизанта. Кроме того, непонятное на самом-то деле может оказаться вполне объяснимым.

Риалто кивнул.

– Частично ты прав. И все же я не разделяю твоего пессимизма. Каждая неясность кое-что говорит о себе, кроме одного-единственного примера.

– Ага! Ты имеешь в виду Вермулиана – частички с его обуви имеют уникальную форму, цвет и состав. Они отличаются от всех других образцов.

Риалто, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

– Я имел в виду совсем не Вермулиана. В его случае частички принесены из путешествий по сновидениям, а там, как известно, свой, неповторимый ландшафт. Просто наши каталоги отличаются неполнотой. Что же до Хуртианкца, то он использует медицинскую пудру для уничтожения грибка на ногах, так что его пыль можно отнести к разряду обычных. На ботинках Бизанта содержатся остатки фосфорической извести, ведущие свое происхождение из вполне естественных для него областей. Каталоги просто обходят эту тему молчанием. У Неженки Лоло обнаружились многочисленные разноцветные частицы. Помнится, когда он участвовал в Шараде Безумств, ему выпал фант нарисовать на лице разноцветные физиономии.

– Как тогда можно объяснить наличие частиц на ногах? – удивленно спросил Айделфонс.

– Его роль в спектакле состояла в том, чтобы, высоко задирая ноги, петь на два голоса – фальцетом и басом. Частицы красок могли попасть на его обувь. Так что его образец тоже можно причислить к разряду обычного.

– А Эйч-Монкур?

– Его пыль, хотя и необыкновенная, вряд ли может дать нам какую-либо информацию. Мы страдаем от недостатка сведений, любит ли Эйч-Монкур посещать пещеры и катакомбы?

Айделфонс принялся теребить бороду.