Риана. Душа воина

В назначенное время я уже сидела в карете, дожидаясь отца. Пришлось отменить прогулку с Карисой, но она только махнула рукой и сказала, что завтра будет больше времени на объяснения. Так что все к лучшему. Ночь уже вступила в свои права, и мне было не понятно, почему выдвигаться нам приходится так поздно. Когда дверь кареты отварилась, я уже думала, что про меня забыли, и хотела выбраться, чтобы напомнить о себе. Отец был одет во все черное, а на лице застыла серая маска. Только сейчас стало заметно, что он уже не так молод и прожитые года сказались на невозмутимом лице. В пути мы провели немного времени, возможно, получилось бы и быстрее, но дороги, покрытые кашей из снега и грязи, подмерзли. Отчего замедляли движение.

– Выходи и спрячь лицо под шарфом. Нечего, чтобы на тебя все смотрели. Молчи, слушай и запоминай. Не вздумай проявлять слабость, или плакать. Ясно? – дождавшись моего ответного «Да» мистер Шонт выбрался из кареты и медленно направился в сторону длинного крытого помещения.

А меня аж ознобом пробило. И куда мы идем? Что отец не пренебрёг такими напутственными словами? Оказалось, не напрасно.

Крытое помещение, оказалось, ничем иным, как рынком рабов. По правой стороне практически не было свободного места. Девушки стояли, опустив взгляды в пол, и немного сутулились от холода, ведь на них были одеты только отрезы тонкой ткани, прикрывающей тело. При этом, стоявшие рядом женщины-продавцы, отличались более теплой одеждой.

С другой стороны, можно было увидеть другую картину. Вначале никого не было, но уже через сотню метров в теплых меховых шубках стояли Рабыни Страсти. Их красные шарфики явно говорили об их статусе и принадлежности. Взгляды девушек очень отличались от тех, кто стоял по правую сторону, более открытые, любопытные и оценивающие.

Мы шли дальше. Пока отец, внимательно вглядывающийся в лица рабынь, вдруг не остановился и не вернулся назад на несколько метров. Хоть я и была здесь впервые и откровенно не хотела рассматривать происходящее здесь, как и присутствовать, но тоже удивилась на рынке мужчине. Он так же, как и другие продавцы стоял тепло одетый, а рядом с ним переминалась с ноги на ногу испуганная темноволосая девушка.

– Мистер Соулес! – поздоровался отец, и мужчина в ответ пожал ему руку.

– Рад видеть вас мистер Шонт! Вы пришли на представление?

– Да, сегодня ожидается интересный вечер, говорят, такого нам еще не предстояло видеть, – мужчины переглянулись и засмеялись, отчего в душе отчего-то похолоднело.

Но хоть немного приоткрылась занавеса тайны. И теперь я знала, что меня сюда привели не для того, чтобы показать, как мне будет плохо, если вдруг стану противиться воли отца. А для того, чтобы я посмотрела представление? Странно, конечно, но уж лучше сидеть в зрительном зале, и подальше от этого… Взгляд сам собой устремился на девушку рядом с мужчиной, похоже она была в отчаянье. Взгляд был настолько испуганный и болезненный, что хотелось успокоить девушку и дать теплое пальто.

– Так может сразу, и испытаешь? – мистер Соулес кивнул на рабыню, и та еще больше сжалась от внимания.

– Хм… А что она умеет? – немного пригляделся к ней и добавил, – Слушай, я понимаю, что ты хочешь продать девчонку как можно выгоднее, но не таким же способом! – Нахмурился отец, – Она ведь ничего не знает!

– Сам не знаю, что с ней еще сделать… Слишком старая для ритуала и миссис Кривэн не согласилась ее брать, что-то ей, видите ли, не понравилось. Был вариант оставить ее в служанках, но сам знаешь, что намного выгоднее продать, чем спотыкаться об родственные связи. Прислуга должна быть доступной, а не скотиной… Но и здесь уже неделю стоит – толку нет! Я думал, что специально тянут время, но, похоже, она действительно никого не может заинтересовать.

Осознание, что он продает свою собственную дочь, больно кольнуло сердце. Ведь не будь миссис Кривэн, я так же могла стоять здесь, кутаясь в полупрозрачную ткань, стараясь согреться. Перевела взгляд на задумчивого отца, который мял кожаные перчатки. Явно что-то обдумывал.

– Сколько ты за нее хочешь? – шагнув к девушке, сказал папа, и, прикоснувшись к подбородку, заставил посмотреть ему прямо в глаза, чуть приподнял верхнюю губу, осматривая ровные белые зубы.

– На час? Или? – обрадовался продавец.

– Или…

– Семь золотых… – но увидев ироничный взгляд отца, исправился, – четыре.

– Пусть оденется, – пренебрежительным тоном откликнулся мистер Шонт и достал из кармана оговоренную сумму.