Риана. Душа воина

– Да, – решила покончить со своими тайнами окончательно, – Я уже как три месяца совершеннолетняя по рождению, но не по признанию. В Империи день, когда ты родился, не определяет твой возраст. Поэтому слуги и не могут попасть на ритуальный стол, отправиться на корабле в Королевство Тауши или выйти замуж. Потому что их не признали, и у них нет возраста. Никто не считает, сколько лет прожила служанка. День совершеннолетия считается с того момента, когда тебя признали. И никак иначе. Я сама это поняла, только когда получила книгу…

– Но ты знала это прежде чем взойти на палубу? – нахмурился Луи.

–Я не соврала вам, но и не сказала правду. Мне рассказали, что я родилась раньше, чем меня признали и эта разница в несколько месяцев. И всегда все отмечали, как праздник, именно весенний день, а не зимний. Так что и стать совершеннолетней мне только предстоит. Но законы Солнечных звучат иначе. И взрослыми становятся через восемнадцать лет после рождения.

– Я понимаю… – совсем не обрадовался известию Луи, – Мне необходимо сообщить обо всем этом Биллору. Извини, мне пора.

Он поспешно покинул помещение, а я осталась одна. Мысли и чувства перемешались, загнав меня в тупик. Надо было разобраться в них, но одновременно сердцем владела пустота. Кто я теперь? Убийца? Будут ли рады воины получить такую девушку. А если Биллор откажется от меня и что тогда? Меня вернут в Империю? Хотя нет, скорее всего, просто продадут тому, кто не знает, что я убила человека… Я УБИЛА человека! Как же так могло произойти? Как я могла только подумать об этом? И тем более совершить преступление. От немедленной казни меня спасает только то, что я потомок Солнечных. Слишком ценна кровь, и нас очень мало.

Неожиданно дверь распахнулась и в каюту вошла Лим. Девушка улыбалась и несла мне поднос с обедом. Но когда увидела меня, то лицо её изменилось, и девушка поспешила подойти.

– Риа, тебе плохо? Ты вся бледная! Капитан сказал, что ты очнулась и хорошо себя чувствуешь… – растеряно затараторила она.

– Всё хорошо, – заверила ее, откинувшись на подушку.

– Поешь, тебе станет лучше.

– Спасибо, – забирая угощения, поблагодарила девушку и задумчиво стала медленно работать ложкой.

Через несколько минут, я стала ощущать вкус еды и даже вошла во вкус, когда Лим мне стала рассказывать, что произошло за те дни, пока я была без сознания. А произошло не мало.

– Девушки напугались, но Рада, та девушка с черными волосами, что сомневалась в Тауши. Она всех их сплотила, и теперь все поверили, что Тауши не дадут нас в обиду. И они даже стали по очереди помогать Леонарду, Грому и еще двоим мужчинам. Раненые все это время пролежали в кроватях, не вставая. Знаешь, я слышала, как Рада говорила, что ей очень понравился Гром! Но у него есть сын по контракту, поэтому ему приходится работать для его благополучия и женитьба не входит в его планы. Точнее получается он, до достижения ребенком трех лет, считается женатым, – Лим грустно вздохнула, но вновь улыбнулась. – Луи так переживал за тебя! Мне кажется, что ты ему очень понравилась!

– Скорее он волновался из-за потраченных на меня золотых. И, похоже, не зря…

– О чем ты?

Мне показалось, или Лим стала более живой и общительной? Раньше она редко открывала рот, и то, если её спрашивали. Ну, и конечно, если надо было что-то передать, сообщить. А сейчас она словно светилась изнутри.

В дверь постучались, и в свой кабинет вошел мрачный Луи. Он взлохматил свои необычные волосы и, кивнув нам, направился к своему столу. Перебрав несколько листочков, достал один из них и сразу же убрал его в выдвижной шкаф. Движения его были немного резкими, и он часто посматривал в нашу сторону. А мы неотрывно следили за капитаном. Мужчина присел на корточки возле низкого шкафа, что находился сразу же за столом. Перебрал несколько книг, быстро перелистывая их и заглядывая в оглавления, а потом, взяв одну из них, направился на выход.

– Эм… – протянула девушка, продолжая смотреть на закрытую дверь.

– Лим, я хотела бы почитать свою книгу.

– Да, конечно!

Через минуту из недр чемодана была извлечена книжка с золотым узором и оказалась у меня в руках, а Лим, словно почувствовав мое нежелание разговаривать села на свою кровать и достала из своей сумки хлопковые серые нитки и крючок, и стала ловко вывязывать узор. Невольно загляделась на такое профессиональное владение крючком, но вернулась к своему занятию.