Рианон

– Отойди! – велела Рианон. – Дай я попробую.

Он недоверчиво взглянул на нее, но все же кивнул и поднялся. Она напрягла силу воли. Сперва без особых успехов, внутри все как будто обратилось в такой же пепел, на котором они стояли. Еще одна попытка и небольшой сполох огня озарил ветки под их ногами.

– Отлично!

Пламя прогорело всего миг и чуть было не начало затухать, но этого времени хватило, чтобы лучше осмотреть окрестности. Здесь действительно было слишком мрачно, и черные стаи грифонов теснились в опасной близости от них. А еще ей показалось, что недалеко рядом с костями она видит черепа. Вовсе не звериные.

– Ну вот, хотя бы руки можно погреть, – Рон присел и протянул озябшие ладони к угасающему огоньку.

Рианон оглянулась еще раз на стаи грифонов и не заметила там движения. Птицы присели вдали от их костра и застыли как черные валуны, абсолютно неподвижные, но настороженные. Подумав, она все же присела рядом с огнем. Видно, он отпугивает птиц. Значит, она не даст ему потухнуть. Внутри нее еще много огня. Жаль, что он вырывается наружу лишь тогда, когда она не особо этого хочет, а сейчас струйка пламени такая слабая.

– А почему этой долины так боятся? – поинтересовалась она у Рона.

– Точно не знаю, – юноша пожал плечами и протянул было руку к ней, но Рианон отстранилась. Ей не хотелось обжечь его, совсем не хотелось. Но реакция на прикосновение могла оказаться непредсказуемой.

– Ты знаешь местные предания?

– Только некоторые. Отец не поощрял того, что мы, его наследники, забивали себе голову небылицами. Так он все это называл, – Рон слегка нахмурился и осторожно добавил. – Но сам он верил… и боялся. Иногда под стенами крепости по ночам происходило что-то необъяснимое.

– Что? – она невольно заинтересовалась.

– Кто-то приходил к отцу, только он никогда не впускал их в крепость, все переговоры велись через закрытые решетки у входа. Там после таких ночей вырастал репейник, мы с трудом потом сжигали его. Плетни так и тянулись, чтобы уколоть руки до крови.

– Тянулись? Сами? – ей это показалось нелепым, но то, как болезненно Рон поглаживает уже зажившие бугорки шрамов на руке говорило о многом.

– Клянусь тебе, это было так. Ты мне не веришь?

– Нет, верю наверное… – она вспомнила о том, что в замке ее отца, короля, тоже не все было гладко.

Рон с изумлением поднял на нее свои прозрачные лазоревые глаза, еще чистые и невинные, как сама юность и сама глупость.

– А я был уверен, что фея, пришедшая из чащи, знает все о потустороннем мире точнее чем я. Я подумал тогда, что кроме жуткой нечисти, выходящей по ночам из могил и расщелин в платах семейного склепа существуют еще и феи.

Святая простота. Подсмотрев что-то страшное, он так и не понял в чем суть. Рианон удержалась от вертевшегося на языке комментария о том, что феи не всегда бывают светлы и добры. Разве сами они не нечисть. Ей вспомнилась Атенаис – крошка с лукавым личиком взрослой женщины и глазами, в которых отражалась сама вечность.

– Ты говорил, что твой отец беседовал о чем-то с теми, кто приходил по ночам.

– Он вел какие-то переговоры, я подслушал однажды ночью, меня потом так секли, – Рон болезненно поморщился. – Зато я успел увидеть руки, вцепившиеся в решетку, удивительные руки с многоцветными острыми когтями, их репейник не царапал. И я слышал, как они с отцом делят наши фамильные угодья, как если бы эта земля всегда принадлежала им, а мы пришли и засели ее только потом. Они так и говорили, что жили здесь до нас, но такого и быть не могло, мой отец граф уже в пятнадцатом поколении. Мы первые феодалы в этих краях, а те существа пришедшие из ноги утверждали, что они законные владельцы, что они были здесь всегда, еще до нас, еще до того, как пахотные поля впервые засеяли.

Все уже спали. Никто не подслушивал их беседу у едва теплящегося костерка. До них самих доносился тихий храп и посапывание. И это все, других звуков не было. Однако у нее по спине все же пробежал холодок. Рону тоже стало не по себе, он огляделся по сторонам и уже шепотом добавил:

– Они при последнем дележе оставили нам пахотные поля, одну сторону речки с мостом, деревни и земельные участки вокруг крестьянских хуторов, но фамильная усыпальница, лес и небольшая коптильня возле него отошли к ним. А еще они проговорились, что земли вблизи этой долины принадлежат таким же, как они.

– И ты думаешь… – она не смогла закончить мысль, ей стало слегка жутковато. И все-таки надо сохранять голову на плечах, если верить словам Рона, то эти существа приходят с наступлением ночи, а сумерки уже давно опустились, но здесь никого нет. У кромки долине не толпятся призрачные фигуры, только что вышедшие из леса. Кругом никого. Только спящие стаи грифонов и их небольшой лагерь.

– Значит, вас в семье было несколько? – попыталась Рианон перевести разговор в более безопасное русло. – Как в общем и в любой феодальной семье, чтобы наследовать любому правителю, пусть даже самому незначительному, требуется несколько сыновей.