РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

Сообщения с Такэсимы были немедленно ретранслированы японскому командованию. Начальник генерального военно-морского штаба вице-адмирал Симамура Хаяо отвлекся от мрачных размышлений о потерях императорского флота. Так! А день начинается не так уж плохо! Сначала адмирал Ямай радировал о потоплении торпедами вражеских линкора и крейсера, теперь получена информация, что целая эскадра поврежденные русских кораблей - два дредноута и три крейсера - выбросились на скалы Такэсимы. Ими следовало заняться немедленно! Соединенного японского флота, правда, уже не существовало. То, что оставалось у Ямая, - минные флотилии - шли с опустевшими торпедными трубами в Гензан. Получив там торпеды, эти эсминцы должны были потом отправиться на север, чтобы перехватывать основные силы русских у Владивостока. Едва ли стоило отвлекать часть этих сил на юг. С русскими подранками у Такэсимы можно было справиться и имеющимися резервами. Вице-адмирал Хаяо распорядился отправить в Японское море 5-ю эскадру линкоров контр-адмирала Мацукане - пять старых броненосцев, к которым должен был присоединиться и только что веденный в строй линкор "Нагато". Вместе они гарантированно добивали поврежденные русские корабли. То, что вражеские линкоры и крейсера тяжело повреждены, адмирал Хаяо не сомневался - достаточно было узнать, в каком состоянии добрались до Майдзуры "Исэ" и "Хьюга". Положение русских кораблей, очевидно, было еще тяжелей, раз они даже не смогли уйти за ночь хотя бы чуть подальше от Японии. Но, на всякий случай, приказ идти к Такэсиме был отправлен по радио и 3-му флоту вице-адмирала Сузуки, который должен был находиться как раз где-то там. Точных данных о местонахождении и боеспособности соединения Сузуки не имелось, поскольку связи с ним не было с минувшего вечера. Морской генштаб рекомендовал 3-му флоту действовать по обстоятельствам: поврежденные корабли противника уничтожить или вынудить к капитуляции, а если враг вдруг сможет оказать сильное сопротивление - дожидаться "Нагато" и броненосцев Мацукане.

Состояние сводного отряда адмирала Бахирева действительно было самым тяжелым. Линкор "Петропавловск" до Лианкура успели дотащить только невообразимым чудом. Буквально через полчаса после прибытия обрубок оторванной носовой части линкора сел на дно. Корабль еле-еле удалось приткнуть, укрыв от ветра, за косым каменным парусом западного острова. Чуть южнее у берега крохотного островка с трудом поместились посаженные на камни крейсера "Муравьев-Амурский" и "Рюрик". Остальные корабли оставались на плаву. Огромный "Измаил" надо было как-то укрыть от усиливавшегося ветра, который грозил снести дредноут на многочисленные здесь рифы. Гиганта еле-еле завели в проливчик между двух островков. Этот проливчик был отрыт для больших судов лишь с южной стороны (на севере его перегораживала цепочка рифов), имел ширину в 150 метров, а протяженность - лишь чуть больше длины самого линейного крейсера. "Измаил" таким образом полностью заполнил собой пространство между островками. Крейсер "Адмирал Лазарев" встал у внешней гряды подводных скал рядом с эсминцем "Прямислав".

Добравшись до островов, Бахирев ликвидировал всего одну, хоть и ближайшую угрозу - затонуть в открытом море. До спасения кораблей и команд было еще далеко. Лианкур представлял собой два жалких кусочка гористой суши, если мерить - меньше двадцати десятин общей площади. Западный остров - круто уходящая из воды островерхая вершина, забраться на которую можно было лишь по почти вертикальным тропкам. Восточный островок - пониже и более плоский, имелась даже впадина - старый вулканический кратер, пара бухточек и что-то вроде рыбацкого становища. Нечего было и думать разместить там три с половиной тысячи матросов и офицеров, разве что - лазарет с самыми тяжелыми ранеными. Остальным предстояло по-прежнему пребывать на открытых палубах и в незатопленных корабельных отсеках, которые еще нужно было привести хоть в сколько-нибудь божеский вид.

Самые, конечно, неоткладываемые вопросы были с едой и питьем. Большая часть запасов в корабельных кладовых погибла вчера при пожарах и затоплениях. Мука размокла почти вся, уцелевшие сухари срочно разложили для сушки. На японских шхунах нашлось немного рыбы. Сами японцы питались ею в сыром виде. Русским же надо было варить уху. Камбузы уцелели только на "Лазареве". Еще необходимей была пресная вода, На Лианкуре не было и пресной воды, только немного дождевой, скопившейся в каменных углублениях, совсем плохого качества. Приходилось давать опресненную воду, для чего на том же "Лазареве" постоянно держали пар в котлах.