РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)

Но, несмотря на тяжелое состояние своих кораблей, адмирал Сузуки был уверен в победе. Ее залогом было то, что японцы сохраняли маневренность, в то время как русские стояли неподвижно у берега в. Их можно было бить по одному в выгодных для себя позициях. Самый большой русский дредноут успел сделать лишь несколько выстрелов из своих грозных 14-дюймовок до того, как 3-й флот вышел из зоны обстрела. Теперь "Сетцу", "Касима", "Катори" и "Ибуки" обходили Такэсимы с юго-запада в 40 кабельтовых, сосредоточив огонь на русском броненосном крейсере. Тот горячо отвечал из восьми крупнокалиберных орудий и первым добился попадания в "Сетцу". Снаряд разорвался в районе кормового мостика, разбив стоящую там зенитную пушку. Возник пожар, усиленный взрывами сложенных у зенитки боеприпасов. Дым проникал в машинное отделение и мешал стрельбе последнему орудию кормовой башни. Через несколько минут японцы с лихвой отплатили своему противнику. Неподвижный "Рюрик" представлял для японских канониров удобную цель. Кроме того, нависший над русским кораблем высокий скалистый берег делал его положение вдвойне уязвимым. Сузуки приказал дать прицел для стрельбы с небольшим перелетом. Тогда ни один японский снаряд не пропадет впустую.

Вражеский залп пронесся над мачтами "Рюрика" и взорвался на скалах, выбив из них десятки тонн породы. Всё вокруг заволокло плотной завесой пыли. Через секунды в море и на палубу крейсера обрушилась лавина щебня, булыжников и больших глыб. Камни проламывали борта и стены надстроек, оставляли вмятины на броне. Замолчали полузасыпанные кормовые орудия. Одна массивная глыба смяла сверху донизу дымовую трубу. В кочегарках 2-го котельного отделения из топок повалил горячий удушающий дым. Погас свет, люди, задыхаясь, на ощупь, позли наверх и падали под градом летящих сверху камней. Крейсер продолжал стрелять носовыми башнями, откуда едва различали противника через пыль по вспышкам выстрелов. Частота стрельбы после пропажи тока резко упала. Восемь человек с натугой крутили маховики, вручную разворачивая орудия вслед за вражескими кораблями. Башня тяжело скрипела, перетирая краем барбета попавший туда щебень, казалось еще немного, и ее окончательно заклинит.

Неожиданно "Рюрик" потряс особенно мощный удар. Будто великанская рука схватила большой броненосный корабль за корму и подкинула в воздух. Не все японские снаряды летели с перелетом. Этот лег, как надо, вонзившись прямо в борт у задней 8-дюймовой башни. Двенадцатидюймовый снаряд пробил броневой пояс, скос броневой палубы и разорвался в артиллерийском погребе, вызвав детонацию остававшегося там боезапаса. Сорванная с основания тугой волной взрыва 400-тонная башня подскочила на несколько метров и, стволами вниз, рухнула в море. А в небо уже поднимался огненный смерч, тут же превращаясь в широко раздувшую капюшон исполинскую дымную кобру. В дыму продолжали рваться яркими вспышками подброшенные в воздух заряды и куски ленточного пороха. Через распоротый до киля борт в трюмы хлынула вода, быстро заполняя кормовые отсеки. Корпус "Рюрика" ломался, прогибаясь, терял остойчивость. Под скрежет подводных камней, выворачиваемых таранным форштевнем, крейсер стал стремительно крениться на левый борт. Трюмные механики, не дожидаясь команды, стравливали пар из оставшихся котлов, вода хлестала в кочегарки из верхних люков. Последние, кто оставался в нижних отсеках, торопливо выбирались по перекошенным трапам наверх. Окутанный дымом и паром корабль ложился левым бортом на грунт.

Владимира Руднева от верной смерти спасло, что незадолго до того он покинул кормовую рубку, чтобы командовать стрельбой носовых орудий. Командир крейсера немедленно отдал приказ покинуть судно. Шлюпки оказались разбиты, да и спускать их было уже поздно. Под градом каменной картечи люди вплавь добирались до соседних рифов. Скалистый берег был окутан дымом, его трясло, будто при извержении вулкана. Часть команды во главе с командиром осталась на корабле, перебравшись на его правый борт, который возвышался над водой. Им удалось спасти часть ручного оружия и один из пулеметов. Чуть позже, они тоже перебрались на остров.

Покончив с "Рюриком", японцы перенесли огонь на гребень скалы, чтобы обрушить камнепады в пролив, где стоял большой русский дредноут. Вскоре, однако, японские корабли заметил за скалистым мысом новую цель - "Муравьев-Амурский". Командир легкого крейсера Евгений Беренс-старший, понимая, что уничтожение его выбросившегося на берег корабля займет у противника лишь несколько минут, отдал команде приказ вынуть и выбросить за борт замки орудий, после чего выбираться на сушу. Для прикрытия эвакуации на палубе подожгли облитый маслом мусор и неубранные обломки.